Гроб из Гонконга - [10]

– Нельсон Райан, – представился я. – Меня ожидают.

Ни слова не говоря, он проводил меня в высокий холл, заставленный тяжелой, темной мебелью. Оттуда мы попали в небольшую комнату со столом, заваленным журналами. Она чем-то напоминала приемную врача. Дворецкий указал мне на одно из кресел и вышел. Минут через десять в комнату вошла молодая женщина лет двадцати восьми – тридцати. У нее были серо-голубые глаза, темные волосы. Ее нельзя было назвать красавицей, но выглядела она привлекательно. Темно-синее платье со строгим вырезом элегантно облегало ее фигуру.

– Простите, что заставила вас ждать, мистер Райан, – сказала она. – Мистер Джефферсон готов вас принять.

– Вы его секретарь? – спросил я, узнав этот чистый голос.

– Да. Меня зовут Джейн Уэст. Я провожу вас.

Мы прошли еще одну комнату, побольше, с множеством книг на полках. Двойные двери вели в сад, где цвели розы. Там в тени деревьев сидел мистер Дж. Уилбур Джефферсон в большом кресле на колесиках. Это был высокий худой старик с аристократической внешностью. У него была кожа цвета слоновой кости, серебристые волосы и худые руки с набухшими венами. Услышав шаги, он повернул голову в нашу сторону.

– Мистер Райан, – представила меня секретарша. И, сделав мне знак пройти, ушла.

– Садитесь, – пригласил меня Джефферсон, указывая на плетеное кресло рядом с собой. – Прошу вас говорить громче, я стал плохо слышать. Если хотите, можете курить. Сам я вот уже шесть лет не курю.

Я сел, но курить не стал. Возможно, старик не переносит запаха дыма. Хотя в свое время он наверняка курил сигары.

– Я навел о вас справки, мистер Райан, – сказал он, внимательно рассматривая меня своими светло-карими глазами. У меня сложилось такое впечатление, что он заглянул в мои карманы, исследовал родимое пятно на моем плече и сосчитал купюры в моем бумажнике. – Мне сказали, что вы честны, надежны и к тому же не лишены сообразительности…

Интересно, кто мог сказать ему все это. На всякий случай я придал лицу подобающее выражение, но ничего не ответил.

– Я попросил вас прийти сюда, – продолжал он, – потому что мне захотелось из первых рук услышать историю о звонившем вам человеке и о том, как вы нашли в своей конторе мертвую китаянку.

Я заметил, что он не назвал ее женой своего сына. При слове «китаянка» рот его брезгливо скривился. Я понимал, что для человека его возраста и положения значила женитьба сына на такой женщине.

Стараясь говорить спокойно, я рассказал ему всю историю. Когда я закончил, старик сказал:

– Благодарю, мистер Райан. Вы не догадываетесь, зачем ей нужно было видеть именно вас?

– Понятия не имею.

– Кто же убил ее?

– Не знаю, – сказал я. – Может, человек, назвавшийся Джоном Хардвиком. Во всяком случае, он как-то причастен к этому.

– Я не очень полагаюсь на Ретника, – сказал Джефферсон. – Этот безмозглый тип не имеет права занимать официальный пост. Я хочу, чтобы убийца жены моего сына был пойман. – Нахмурившись, он посмотрел на свои руки со вздувшимися венами. – К сожалению, я не особенно ладил с Германом в последнее время. Как это бывает, обе стороны ошибались. Но теперь, когда он мертв, я понимаю, что следовало быть к нему более терпимым. Я думаю, что, не встречая понимания с моей стороны, он вел себя все хуже… Его жена тоже убита. Зная характер моего сына, я уверен, что он не успокоился бы до тех пор, пока не нашел убийцу. Но его нет. Самое меньшее, что я могу для него сделать, это найти убийцу. Только тогда я не буду чувствовать себя виноватым перед Германом. – Джефферсон смотрел вдаль. Легкий бриз шевелил его седые волосы. – Как видите, мистер Райан, я старик, и мне не под силу выслеживать убийцу. Вот почему я послал за вами. Вы – заинтересованная сторона, женщину нашли в вашей конторе. По какой-то причине убийца задумал взвалить ответственность за это преступление на вас. Вы беретесь отыскать его?

Было соблазнительно сказать «да», взять деньги и спокойно дожидаться, пока Ретник поймает убийцу. Но я так не играю. Я прекрасно понимал, что мне в одиночку убийцу не поймать.

– Нити следствия находятся в руках полиции, – осторожно сказал я. – Только ей под силу найти преступника… А частный детектив, как вы знаете, не имеет права ни вести дело об убийстве, ни допрашивать свидетелей. В противном случае это сразу же дойдет до лейтенанта, и у меня будет куча неприятностей. Как бы ни хотелось заработать ваши деньги, мистер Джефферсон, у меня ничего не выйдет…

Но Джефферсона было не так легко переубедить.

– Все это понятно, – отмахнулся он от моих объяснений. – Но ведь Ретник – дурак. Он не представляет, как взяться за это дело, и, чтобы установить личность убитой женщины, наверняка телеграфировал британским властям в Гонконг. Мне и без этого известно, что она беженка из красного Китая и вышла замуж за моего сына. Год назад он написал о своей женитьбе. Мне не нравился его брак, вот и все…

– Вы думаете, что британским властям может быть что-то известно об этой женщине?

Он покачал головой.

– Вряд ли. Ежегодно в Гонконг прибывает более ста тысяч беженцев. У меня там есть кое-какие контакты… Насколько я понимаю, дела обстоят так: беженцев из Китая на джонках переправляют в Макао, а это, как вы знаете, в настоящее время – португальская территория. Власти в Макао не в состоянии справиться с таким нашествием. На других джонках китайцев переправляют в Гонконг. Британская полиция охраняет подступы к городу, но китайцы терпеливы. Дело в том, что в акватории порта сотни джонок занимаются рыбацким промыслом. Обычно джонка с беженцами прячется среди рыбачьих лодок, и полиции трудно ее отыскать, поскольку все они похожи друг на друга. Вдобавок ко всему британская полиция, насколько я понимаю, сочувствует беженцам. Преследование прекращается, едва только джонка с беженцами достигает гонконгских территориальных вод. Полиция считает, что раз уж этим несчастным удалось забраться так далеко, то было бы бесчестным возвращать их обратно. Все эти лица анонимны, у них нет никаких документов. Британская полиция выдает им новые документы, но нет никакой возможности узнать, подлинные это их имена или придуманные. Они как будто рождаются заново.