Грим - [17]

— После того, как обучатель начал использоваться, ты должен был остаться, пока программа не была бы завершена.

— Не нужно мне объяснять мои обязанности, сир, — глумился Лукен над ним. — Она не должна была проснуться. Если бы она не спала, я был бы там.

— Ты обвиняешь мою самку? — Грим стал медленно подниматься, и Лукен вдруг понял, как далеко он зашел. Самок никогда не обвиняли, ни за что.

— Нет, сир, никогда, — Лукен пытался заставить себя стоять на месте, пока Грим шел к нему.

— Ты закончишь программу. Она не в состоянии получить доступ к информации, которую обучатель имплантировал, — приказал Грим.

— Да, сир, — Лукен посмотрел жесткими, холодными глазами на Лизу. — Вы должны лечь, — приказал он.

Лиза следила за развитием событий и не могла поверить высокомерию этого мужчины. Да ни за что на свете он не прикоснется к ней или ее девочкам!

— Грим, — она повернулась спиной к Лукену, не понимая, что это — оскорбление. Повернуться спиной к воину означает, что вы не боитесь его. Словно вы думаете, будто он не представляет для вас угрозы. В некоторых случаях, это знак доверия, но не здесь. — Я знаю, что это нужно сделать, но не от него. Должен быть кто-то еще, квалифицированный, кто-то, кто не показал свое полное пренебрежение к моей безопасности, — возмущенное рычание Лукена отчетливо слышалось.

Грим смотрел на свою хрупкую самку, которую Богиня доверила ему, и мгновенно понял.

— Ты обеспокоена тем, что он навредит тебе, — его голос мгновенно смягчился при разговоре с ней.

— Он не относится к исполнению своих обязанностей серьезно. Я не доверю своих девочек кому-то, кто так безответственен.

— Я доставил ее! Я привел ее сюда! Она не имеет права оспаривать мое право руководить ею, — заявил сердито Лукен.

— Молчать, Лукен! Моя Лиза говорит правильно. Ты облажался, не будучи там, чтобы направлять ее, и снова, не признав свое ошибочное мнение ее существования без потомства. Почему она должна теперь доверять тебе? Почему я должен доверять тебе? — Лукен окрасился в отвратительный оттенок оранжевого цвета, который Лиза приняла за знак того, как торнианцы краснеют. — Ты пошлешь Каллена, чтобы завершить программу, — приказал Грим.

— Вы не можете это сделать! Я первый самец… — начал было Лукен, но замолчал.

— Я — Король Грим! — взревел Грим, в результате чего Лиза отшатнулась в страхе, когда он двинулся в направлении Лукена, не останавливаясь, пока тот не был прижат к стене. — Ты бросаешь мне вызов, Лукен? — его голос был обманчиво ласков. — Если это так, давай, поторопи свою смерть, — Лиза наблюдала, как Лукен съежился.

— Нет, сир, — прошептал он. Даже когда он съежился, Лиза могла видеть ярость в его глазах.

— Тогда отправь Каллена! — потребовал Грим и, повернувшись спиной к Лукену, пошел обратно к Лизе.

— Да, сир! — Лукен бросился из комнаты.

— Ну, я не приобрела друга сейчас, не так ли? — задала она вопрос, когда стала уходить от него.

— Я сожалею, Лиза, — она слышала печаль в его голосе. — Я должен был предвидеть, что ты бы не доверилась ему, — наблюдая за ее уходом, он хмурился и понимал, что она напугана. Его шрамы стали еще более заметными, когда он понял, что напугал ее.

— Грим? — она не знала, почему на его лице был этот суровый взгляд, но она должна была сообщить ему другие свои заботы, она должна была защитить своих детей.

— Что, моя Лиза? — собственничество, с которым он произнес ее имя, коснулось чего-то глубоко внутри нее. Принадлежать кому-то снова… это было так давно. Стряхнув это чувство, она сконцентрировалась на том, что ей нужно сделать.

— Эта программа обучения одинаковая для всех?

— Да, — он не был уверен, почему она спрашивает, но понял, что у нее были веские причины для этого. — Она была разработана таким образом, что не являющиеся торнианцами могли понимать нас, узнать нашу историю. Она разрабатывалась в течение многих лет. Императрица Ким и вы — первые из ваших видов, для которых использовалась программа.

— Ваши самки, торнианские самки, тоже использовали эту программу?

— Нет, — он непонимающе посмотрел на нее. — Зачем бы им это? Они воспитываются в нашем обществе.

— Тогда я не хочу, чтобы девочки получили полную программу, — она поняла, что запутала его, и пояснила: — Я знаю, что они нуждаются в языковой программе и истории, но в остальном… взаимодействие между мужчинами и женщинами… они могут узнать об этом, когда подрастут, так же, как и все торнианцы.

Грим посмотрел на нее понимающе — она была права, опять. Предоставление маленьким самкам взрослой информации может причинить им большой вред, и он никогда не допустит этого.

— Я понимаю твою озабоченность и согласен с тобой, — он увидел, что шокировал ее. — Я не позволю ничему нанести вред нашим девочкам, моя Лиза. Я поклялся принять и защитить их, и я буду, — он немного улыбнулся. — Даже, если иногда тебе нужно сказать мне, как это сделать.

— Ты на самом деле ничего не знаешь о маленьких девочках, не так ли? — она оценивающе смотрела на него.

— Нет. Я никогда не был около них. Я не знаю ни одного воина, который был, но я готов учиться, особенно, если это радует тебя, — он медленно подошел и встал пред ней. — Я не хотел пугать тебя, моя Лиза. Мой гнев был обращен к Лукену, а не к тебе. Ты никогда не должна бояться меня, ибо я добровольно бы отдал свою жизнь, чем навредил тебе или девочкам, — Лиза смотрела на него растерянно, прежде чем поняла, что он сказал. Каким-то образом она знала, что он был честен.