Григорий Иванович Лангсдорф - [14]

15 января 1807 г. Лангсдорф отправился в новую, на этот раз гораздо более длительную поездку по Камчатке. Он ехал в Нижнекамчатск, являвшийся тогда административным центром полуострова и местопребыванием губернатора. Путь Лангсдорфа лежал через селения Ганал, Пущино, Верхнекамчатск, Милково, Толбачик, Козыревка, Ключевское. Ученый продолжал вести дневник, тщательно отмечая расстояния между населенными пунктами, численность их жителей, описывая занятия населения, указывая местонахождение церквей, школ, больниц и т. д. Лангсдорф все больше задумывался над причинами контраста между буквально потрясавшим его богатством природы этого полупустынного края и чудовищной бедностью камчадалов, влачивших нищенское существование. Внимательный наблюдатель, он подметил массу несообразностей и нелепостей в организации экономической жизни полуострова и действиях местной администрации.

В середине февраля, преодолев 700 верст, ученый прибыл в Нижнекамчатск и был там хорошо принят губернатором генерал-майором П. И. Кошелевым, с которым познакомился в Петропавловске еще в свой первый приезд на Камчатку, а также его братом Д. И. Кошелевым, товарищем по посольству в Японии.

В первых числах марта Лангсдорф отправился в обратный путь, но избрал другой маршрут — через Тигиль и Болыперецк. Побывав в селениях Камаки и Харчино, он достиг селения Еловка и двинулся дальше 6 марта в сопровождении нескольких солдат и казаков. 7 марта Лангсдорф переночевал в Седанке и через день добрался до Тигиля, откуда 10 марта с переводчиком предпринял поездку в селение коряков, где сделал много интересных наблюдений. Путь Лангсдорфа от Тигиля до Болыперецка шел через селения Хайрузово, Белоголовое, Морошечное,

39

Ига, куда он прибыл 1? марта, и Воровское, где ой оказался 21 марта. На следующий день ученый достиг Боль- шерецка, а 25 марта был в Петропавловске. За два с половиной месяца путешествия Лангсдорф накопил большой запас впечатлений, сделал много записей, свел знакомство с десятками людей в городах и селениях Камчатки. Значительную часть пути он проделал на собаках, которыми сам управлял.

В начале мая камчатская зимовка Лангсдорфа, насыщенная интересными поездками и проведенная в кругу друзей, закончилась. 2 мая из Петропавловска ушли на своих кораблях Хвостов и Давыдов, а 14 мая Лангсдорф и Вольф на «Ростиславе» отправились в Охотск. Это путешествие чуть не стало для ученого последним. «29-го впервые поднялся свежий северо-западный ветер, писал он впоследствии, — и мы наткнулись на огромного кита, которого не заметили до тех пор, пока наше судно, шедшее на всех парусах и не способное уже никуда отклониться, не наскочило на него. Это огромное животное едва двигалось, и на его исполинской спине судно поднялось из воды на три фута. Мачты закачались, паруса сразу упали. Все с испугом выскочили на палубу, уверенные, что наткнулись на какую-то скалу. Кит величественно плыл мимо. Если бы в момент полученного удара он сделал бы движение и нырнул, то было бы вполне вероятно, что своим хвостом он разбил бы носовую часть судна, и мы потерпели бы кораблекрушение».65 «Фальшкиль был сбит от . сего удара», — вспоминал находившийся тогда на «Ростиславе» К. Т. Хлебников, впоследствии — известный деятель Российско-американской компании.66

Более двух недель «Ростислав», находясь вблизи Охотска, не мог подойти к нему из-за сплошных ледяных полей и встал там на якорь лишь 16 июня. Вольф, намеревавшийся к осени быть в Петербурге, уехал из Охотска 21 июня, а Лангсдорф задержался там и познакомился с городской солеварней, судостроением, торговлей.

25 июня с караваном в 26 лошадей ученый отправился в Якутск. Погода стояла сухая. 30 июня благополучно добрались до реки Юдома, а в начале июля миновали селение Аллах-Юнь. 5 июля от людей из встречного каравана Лангсдорф узнал об эпидемии оспы, распространившейся в придорожных селениях. Проводники предложили

40

ученому свернуть с наезженного пути к югу, чтобы выйти на реку Алдан выше зараженных районов. В течение следующих пяти дней караван продвигался вперед медленно, так как дорогу часто приходилось расчищать топорами. 10 июля он вышел к Алдану. Проводники построили плот, переправились на другой берег и на следующий день вернулись с лодкой и с известием о якутском селении, находящемся в десяти верстах вниз по реке. Поручив багаж своим попутчикам, Лангсдорф с казаком спустился по Алдану до этого селения, а затем еще ниже, по-видимому до Охотского Перевоза, где он оказался 12 июля. Отдохнув там один день, ученый на почтовых лошадях 18 июля прибыл в Якутск, а оттуда налегке (он захватил с собой только рукописи и рисунки, а багаж послал отдельно) выехал в Иркутск.

Путь через Олекминск, Витим, Киренск, Верхоленск, Качуг учепый преодолел частью на почтовых лошадях, частью верхом, а 270 верст проплыл вверх по Лене на лодке. Лодка, которую тянули вдоль берега лошади, однажды перевернулась, и это едва не стоило Лангсдорфу жизни. Во время всего путешествия из Охотска в Иркутск ученый собирал гербарий, достигший значительных размеров, в ряде мест вел минералогические наблюдения, описывал русские селения и быт встретившихся эвенков и бурят.