Гриесс: история одного вампира - [96]

— Не томи, что ты сделал? — прервала его молчание Мара.

— Проезжая приграничную деревеньку, мне не понравился взгляд, брошенный на меня одним из поселян. Сила бурлила во мне и искала выход…

— Дальше, ты меня интригуешь и разжигаешь любопытство!

Гриесс обреченно вздохнул.

— От этой деревеньки осталось большое пятно выжженной земли, прошло уже более трехсот лет, но там по-прежнему ничего не растет. Это вечный памятник моей жадности и глупости! Я иногда приезжаю туда поразмыслить, вернее меня отправляют, — добавил он иронично.

— И, — она не знала что сказать пытаясь себе представить произошедшее, — большая была деревенька?

— Примерно как Халле, — он в упор посмотрел на нее.

— Оу, — изумленно протянула она. — Я никак не думала, что ты обладаешь такой силой и такими заклятиями!

— Обладаю, но теперь хорошо думаю, прежде чем пускать в ход что-то подобное.

Она все же попыталась представить, какой силы должно быть заклинание, и с ужасом взглянула на вампира.

— Это ужасно! Ты понес наказание?

— О да, не сомневайся! — для убедительности он сделал круглые глаза, — еще и как наказали!(Асдок назвал его тупым идиотом и приказал передвинуть границу, чтобы деревня оказалась на территории Варастии, и заниматься этим пришлось Гриессу. И, периодически, действительно отправлял поразмыслить о своих поступках)

. — Ладно, — вздохнул он, — это прошлое, нынче я такого не допускаю. Так что перестань испуганно на меня таращиться и ложись спать. И думай о том, что эта сила сейчас в твоем подчинении и на твоей защите. Сдается, это должны быть приятные мысли.

Вампир ободряюще улыбнулся. Мара отвела взгляд, улеглась в постель и пробурчала из-под одеяла.

— Я подумаю об этом в таком контексте.

Следующий день она посвятила целительству. С самого утра возилась с Марко, долечивала отмороженные пальцы на ногах.

— Как бороться с некрозом? — задумчиво спросила она у Гриесса, удобно расположившегося на лавке с книгой.

— Твоими методами — понятия не имею, моя магия по другому действует. И вообще не приходилось с некрозами сталкиваться, наши таким не страдают.

Мара уткнулась в учебник, поколдовала еще над пальцами и отпустила сына купца, попросив привести Айку.

— Гриесс, — она вскинула голову, — а в той деревушке кто-то выжил?

— Смеешься? — он ухмыльнулся, — от нас никто не уходит живым. Я тогда отпустил свой десяток, делали что хотели, а низшие особенно жестоки, сдерживаться не умеют, и их постоянно гложет жажда убийства. Поэтому и командует ими высший, так сказать держит в узде.

— Ого, как оно все… А где сейчас тот десяток? — Мара удивлялась своему спокойному отношению к этой истории, первый шок прошел, и она просто принимала как факт.

— Нет уже из них никого. Половина погибла на границе с эльфами по моей вине, я проморгал засаду. А остальные кто где. Кто в стычке с орками, кто с оборотнями, война с оборотнями стоила нам больших потерь.

Ответить ему Мара не успела, вошла дочь старосты, ведя за руку Айку. Мара занялась скрупулезным исследованием девочки. К середине дня она сдалась.

— Прав оказался целитель, не стабилизируется нерв, истончается и пропадает. Не знаю, что тут можно сделать. Может ты посмотришь?

— Я? — вампир удивился.

— Ты, ты сильный маг, хоть и темный. Зато у тебя другие методы, и в мозгах ты разбираешься лучше любого целителя.

— Ну, хорошо.

Он усадил девочку напротив и положив ей руки на виски, касаясь большими пальцами ее глаз, принялся внимательно изучать причины неудавшегося лечения. Мара с нетерпением наблюдала за его действиями. В комнату тихонько вошел староста и присоединился к молчаливо стоящей в углу дочери. Та заметно нервничала, теребила платок и, кусала губы.

— Ха, — сказал Гриесс после долгого молчания, — вы не так ставили связку. Иди сюда, — позвал он Мару, — смотри. Надо не напрямую, а вот так…

Теперь уже оба держали Айку за голову, накрыв ее виски и глаза руками. Не прошло и десяти минут, как Гриесс убрал руки и скомандовал ребенку открыть глаза.

— Что-то видишь? — спросил он.

Девочка послушно открыла глаза и ее внезапный громкий вскрик заставил мать сорваться с места. Упав перед ней на колени, обнимая и целуя ребенка, она причитала.

— Что, доченька? Тебе больно?

— Мама! Я тебя вижу! Ты такая красивая!

Слезы радости потекли по лицу матери, староста тоже украдкой вытер глаза и поспешил сообщить всем радостную новость.

— Конечно, — с досадой, но весело улыбаясь, сказала Мара, — при такой мощи, вложенной в заклятие, у кого угодно бы получилось.

— Не совсем оно и получилось, — скептически заметил Гриесс, — и мощь тут особо ни причем. Это я, чтобы уже наверняка, можно было и поменьше энергии влить.

Вампир подошел к Айке и, забрав ее из рук матери, взялся опять изучать.

— Не закрывай глаза. Мне надо узнать, как ты видишь.

— А что, что-то не так? — Мара подошла поближе.

— Она цветов не различает, все черно-белое, с оттенками серого, и… — он внезапно замолчал, — и голубой. Очень странно.

Вампир вывел девочку во двор, она с изумлением оглядывалась вокруг.

— Это небо, — он присел на корточки и ткнул пальцем вверх, — это небо, и оно голубое.

Айка посмотрела куда указывала его рука.