Грёзы о Закате - [60]
Алесь, вспомнив их беседы в монашеской келье, припомнил и характеристику средневековой Европы, не свою, а ту, что была выдана его другом Андреем, и он вновь повторил его определение:
— В Западной Европе — цивилизация жеста.
— Вернее не скажешь! Все они там ни писать, ни читать не умеют. Неужто цивилизация жеста сможет одолеть цивилизацию здравого смысла?
— Сие от нас зависит. Одно из двух: или немцы утопят нас в море крови, или мы их.
Через два дня Славушка выздоровела, благодаря заботам волхва и Людославы.
— Скажи-ка, Ведислав, — спросил любопытный Алесь, — Отчего народ, называя Людославу вълхвой, не называет её рани.
— Так у неё не было в роду ни князей, ни волхвов. Моя покойная Умила из рода Криве, которого норманы зовут Одином. Вот она была рани. Доброслава также рани. Людославе она поведала своё горе. Слышали мы и многажды говорили о них: они в соседнем селище поселились. Зимой Передеслава, мать Доброславы умерла. Полной мерой испытали они и горе и злосчастье. Думаю, что её отца и её братьев убили по наущенью ближайшей родни. Отец-то никакой не Тетерин, а Тетерич, племянник Милогоста, бывшего князя велетабов. Четверых варягов успели сразить её отец и братья прежде, чем пали сами, — волхв глянул на собеседника и улыбнулся, — Вчера варяги искали тех изборян, что ты уложил. Велигор им сказывал, что не было их дружков в селище. Коней-то и всё прочее попрятали иль сожгли. Так что обошла околицей да миновала тебя слава удалого и хороброго молодца.
Алесь усмехнулся:
— А жаль! Да чёрт с ними! Новости не рассказывали? Как там дела Олега в Изборске?
— Нет, Алесе, они сидели-пьянствовали за рекой в Большом селище, поджидали тех, кого ты убил. У нас вести долго идут. Вернёмся на завод — узнаем. Гонца Олег туда пришлёт
— Скажу, что меня удивило-поразило. Часто стал встречать людей королевской крови. Теперь вот и с княжной познакомился. Всегда думал, что русские княжны обладали несказанным очарованием, и, кажется, убедился воочию. А Велемир мне гордо заявил, что вы из рода Никлота.
— Да, то наш пращур, и род его большой. Потомки его и на острове живут и на большой земле.
Волхв ушёл на капище, а Алесь всё сидел на скамье за столом на летней кухне, размышлял на разные темы и записывал в тетрадь последние события. Окончив труд, заложил гусиное перо за ухо, тетради сунул за пазуху и решил дождаться появления Славушки. Утренняя прохлада ушла, и над дальними деревьями зависло марево.
Уже припекало.
ЭПИЛОГ
Ему показалось? Нет, не показалось: его разбудил детский плач. Эх мамаша! Да дайте же ребёнку грудь! Или пустышку. Плач внезапно прекратился. Слава богу! Алесь открыл глаза и не понял, где он. Нестерпимо хотелось пить. В следующий миг его осознанного бытия позыв от переполненного мочевого пузыря задавил желание, возникшее в обезвоженном организме.
В светлицу сквозь застеклённое оконце в стене проникал солнечный свет, освещая бревёнчатую стену. Первый диалог с собой был короток: «Откуда же здесь стекло? И кровать с никелированными спинками?» — «Да, княже, похоже на то, что тебе всё пригрезилось!» — «Если пригрезилось, почему так отчётливо всё или почти всё помню?» — «Это поначалу. Проснулся — помнишь. Потом забудешь.» — «А тихо то как! Неужто я в деревне?» — «Похоже на то.»
Алесь с большим трудом сел на кровати, спустив ноги на пол. Надо было срочно найти местный нужник. Невыносимо для организма, когда этак невтерпёж! Рядом с кроватью на полу он обнаружил детский горшок. Наполнил сей сосуд почти доверху. Задвинув горшок под кровать, хотел было встать, но ноги подвернулись, и он упал. Минуту-другую лежал на скоблённом и чисто вымытом полу. Наконец-таки осмысленно увидел, что отрастил бороду, и это оказалось для него неприятным откровением. С большим трудом поднялся и, узрев кувшин на столе, с другой стороны кровати, направился на полусогнутых к столу, опираясь руками на матрас, спинку кровати, снова на матрас. Путешествие вокруг кровати, слава богу, прошло без приключений. С жадностью выпил полкувшина тепловатой воды, хотя мог бы и больше. С трудом поставил кувшин на стол. Там лежала большая губка, служившая, очевидно, для обтираний, а также оловянная миска с остатками куриного бульона и какие-то кастрюли и стеклянные банки. От посудин, особенно от той, что под кроватью, резко попахивало. Запашок из-под мышек, да и от всего давно не мытого в бане тела и желтоватого в промежности нательного белья, одуряющий для обоняния, ясно подтверждал, что болел он долго. Безуспешно пытался припомнить, как он оказался в этой избе, но не вспомнил. Как же он сожалел во сне о своей неспособности что-либо забывать! Сейчас он осознал, что в его памяти образовался некий провал. Долго же он болел, судя по бороде.
Тёплый летний свет, лившийся сквозь оконце, манил, но «попаданец» после путешествия вокруг кровати чувствовал себя обессиленным, а потому решил: «Чуть позже». И возобновил прерванный диалог с собой: «Вожделенный Закат ты, княже, так и не узрел в видениях.» — «А жаль! Остров Руян остался для меня неведомой землёй.» — «Не только для тебя. Как говорит Андрей, историк и любитель пива, этот остров — terra incognita для всех европейцев. Туристы, что посещают Рюген, смотрят, но не видят, что там таится. Как, княже, убедился, что альтернативы истории быть не может?» — «Да уж, это точно. Весь тот бред и фантазии — всего лишь конструкты моего воображения. Однако ж складно придумывал. Причудливо. Оклемаюсь — и фантастику начну писать.»
Аннотация:В учебниках истории — наглая ложь. Всё было не так. Всё, как грезится парню родом из Полоцка, будет иначе. Человек предполагает, а бог располагает. Даже в былинные времена. Только вот роль бога исполняют таинственные кукловоды.
Обман чреват неожиданными последствиями. Питерский парень, потомок деревенских рюриковичей, вынужден носить корону. Будет ли он по-прежнему обманывать себя и людей — вот в чём вопрос.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.