Грезы наяву - [6]

— Если мои люди под подозрением, мисс Веллингтон, тогда лучше проверим весь груз, — проговорил он негромко, потому что в трюм, грохоча башмаками по ступенькам, уже спускались двое матросов.

Он указал им на тюки, которые требовалось передвинуть, приказал обращаться с фарфором, как со свадебным подарком, и, взяв юную мегеру за руку, стал подниматься наверх. Ее протестующее движение Хэмптон проигнорировал. Только сжимая в своей руке удивительно женственные пальцы, он помнил, что она все-таки дама. Иначе победило бы желание придушить ее.

На палубе они опять столкнулись с хмурым Джеком Ригсом. Капитан изо всех сил избегал смотреть на женскую фигуру, облаченную в мужское платье, и старался заглянуть в отчужденное лицо хозяина.

— Нельзя передвигать груз, пока его не осмотрела таможня. А на пирсе все еще продолжается свара и, похоже, не скоро закончится.

Отпустив руку Эвелин, Хэмптон подошел к борту, глянул вниз и указал на важного господина в атласном сюртуке, окруженного солдатами.

— Человек в оранжевом — тот, кто нам нужен?

— В кирпично-красном, — поправила Эвелин, но Хэмптон сделал вид, что не услышал. Он твердо решил покончить со всем здесь и сейчас как можно быстрее. Никогда раньше не встречал таких женщин и надеялся, что никогда больше не встретит. У него руки чесались обхватить тонкую талию, а от мысли, насколько близко от него находятся пуговицы ее бриджей, бросало в дрожь. В мыслях о том, что находится ниже пояса, его рассудок явно проигрывал.

Убедившись, что человек в оранжевом… то есть кирпично-красном, именно тот, кто нужен, Алекс надел шляпу и спустился в бушующую внизу толпу.

Эвелин с интересом наблюдала, как он плечом прокладывал дорогу к цели. Будучи на голову выше окружающих, одетый в кружева и шелк, под которыми скрывалось больше силы, чем под грубой курткой любого торговца, он не встречал сопротивления и возмущения. А таможенный офицер, когда Хэмптон схватил его за руку и повлек из толпы, только ошалело глянул на него, и Эвелин видела, что в его взгляде было больше облегчения, чем тревоги. Дядя Джордж никогда не знал, в какие моменты лучше промолчать и что делать, если наломал дров. Солдаты теперь окружат другой корабль, лишенная ясной цели толпа постепенно рассеется. Так что Хэмптон, считай, выручил офицера. Эвелин удрученно покачала головой, в который раз огорчаясь глупости родственника. Хорошо, что не очень близкого.

Джордж Аптон, когда Алекс приволок его на борт и приказал начинать осмотр, сделал вид, что не узнал Эвелин. Он предпочитал не афишировать, что у него есть племянница, расхаживающая в мужских штанах. Эвелин улыбнулась и, облокотившись о борт, стала смотреть, как Хэмптон решает, какие тюки следует выгружать в первую очередь. Привыкший, что его приказам подчинялись беспрекословно, он не обращал внимания, что и таможенник, и капитан слишком единодушно поддакивали ему, одобряя выбор.

Когда матросы снесли первые тюки на причал, Хэмптон вновь обратил внимание на свою загадочную компаньонку. Ее неожиданная улыбка вызвала у Алекса сердцебиение. Когда она стояла у борта, чуть отклонившись назад, он отчетливо видел под обдуваемой ветром рубашкой линию чуть приподнявшейся груди. Он увидел бы гораздо больше, будь она в вечернем платье, но полускрытый, манящий силуэт притягивал сильнее. Должно быть, он сходил с ума.

Справившись с собой, он решительно взял ее за руку и повел к трапу. В его намерения не входило задерживаться в беспокойном порту, чтобы обзавестись здесь постоянной подружкой, поэтому от восхищения ее прекрасными формами толку было мало. Алекс был уверен, что она не принадлежит к разряду женщин, готовых задрать юбку — или, вернее, спустить бриджи — ради мимолетного удовольствия. И это он должен на всякий случай крепко усвоить.

Но оказалось, это не так легко сделать, едва он вновь очутился наедине с Эвелин, правда, на этот раз в сухом и уютном полумраке ее склада. Вокруг были разбросаны внесенные тюки и ящики, но Алекс почему-то думал лишь о том, как он мог бы взять ее за талию… затем потянуться к соблазнительным губам, которые она время от времени машинально облизывала кончиком языка.

Она же и представления не имела, о чем он сейчас думает, что свидетельствовало о ее полной неискушенности. Стиснув зубы, Алекс огляделся в просторном помещении.

— Понадобится лом, чтобы вскрыть ящики. Где вы держите инструмент?

Эвелин вздохнула с облегчением, ощутив, как напряжение, возникшее между ними, разрядилось. Она не поддалась бы влечению, будь он просто самым красивым мужчиной из всех, кого она имела несчастье встретить. Окажись он одним из тех любвеобильных капитанов или худосочных аристократов, вечно толкавшихся в конторе у дяди, она бы уже стояла с ломиком в руке — надо же чем-то вскрывать ящики. Будь он в солдатском мундире, она могла бы презирать его и уж нашла бы, чем ответить на грубость. Вместо этого он, с грацией сильного, уверенного в себе человека, направился туда, куда она указала, и Эвелин оценила его силу, когда он вернулся с инструментом.

К своему изумлению, она вдруг обнаружила, что давно забыла о своих обвинениях в контрабанде, и теперь, затаив дыхание, ждала, что окажется в ящике. Оставалось много других вещей, которые она не смогла бы простить ему, но все они станут неважными, как только он уедет.