Грезы наяву - [13]

– Ладно, – пробормотала Джесси, – я отплачу тебе тем же.

Снова вздохнув и вернув прежнюю улыбку, она повернулась, чтобы поприветствовать своих гостей.

Но улыбка опять задрожала, а потом и вовсе исчезла.

– Анджела, – прошептала Джесси. Луч восторга немного рассеял черную тьму, которая сдавила ее сердце. Она взглянула на хорошо знакомые мягкие черты лица своей кузины и почувствовала, что сейчас заплачет от счастья.

В руках Анджелы извивался голубой сверток, из которого раздавался слабый писк.

Анджела сошла со ступенек, и Джесси крепко обняла ее, взглянув украдкой на капризные маленькие черты лица ребенка.

– Господи, Анджела, он выглядит так же, как Берт в тот день, когда поймал тебя, шпионящей за ним.

Анджела засмеялась, хотя усталость явно читалась на ее лице.

– Встречай других своих гостей, а после поговорим.

– Спасибо, – сказала Джесси. Энергия снова вернулась к ней. Она встретила гостей с искренней теплотой, а затем передала их Джеку, который, она была уверена, обязательно что-нибудь напутает, расселяя приехавших по комнатам.

Тем не менее это дало ей время посидеть с Анджелой в большой просторной столовой. Они положили ребенка на столик между собой, так что обе, болтая, могли любоваться им.

– Как ты здесь оказалась? – спросила Джесси, заинтригованная.

– Я встретила Чарльза в Лондоне. И когда он узнал, что я собираюсь пробыть в Канаде, в Анпетью, большую часть лета, то настоял, чтобы я согласилась пожить на ранчо несколько недель в качестве подарка.

Джесси почувствовала себя неудобно.

– Он подарил тебе отпуск на ранчо?

– Невероятная щедрость, не так ли?

– Невероятная непрактичность, – беспокойно проворчала Джесси.

– Я думаю, это показатель его интереса к тебе, Джесси. Он, наверное, подумал, что тебе будет одиноко здесь. Ведь это такой пустынный край, не правда ли? Однако я просто не смогла упустить возможность повидаться с тобой. Может быть, я бы еще подумала, если бы знала, что представляет собой эта поездка на автобусе. Честное слово, я думаю, что пересечь Сахару на верблюде было бы намного удобнее.

Джесси почувствовала себя снова неуютно.

Разве не это обстоятельство упоминал Сидни, когда приводил свои аргументы против устройства гостевого ранчо в «Браун Биар»…

Однако Джесси решительно отогнала прочь свои неприятные мысли. В настоящий момент Анджела была здесь. А Джесси никогда так остро не чувствовала, что больше всего на свете ей нужна подруга.

– И кроме того, Берт подумал, что Эду здесь понравится.

– Эду? – Джесси знала, что имя малыша – Берт-младший.

– Эд, – Анджела выглядела встревожено, – тот самый юный озорник, который облил тебя из водного ружья. Мне очень жаль.

– Тебе незачем извиняться. Кто он?

– Он – племянник Берта. Его отец был летчиком-истребителем. Он погиб. После этого Эд стал неуправляем. Все надеются, что он станет лучше, а он не становится. Напротив, делается все хуже и хуже. Его бедной матери необходимо избавиться от него хотя бы на время, поэтому мы предложили взять его в Анпетью на лето. У себя дома он уже все перевернул вверх дном, поэтому мы подумали: может быть, обширные открытые пространства…

– Бедный парень, – сказала Джесси с искренним сочувствием, простив его за блузку, которая все еще прилипала к телу.

– Тетушка Анджела! – раздалось нечто среднее между воем сирены воздушной тревоги и визгом.

Анджела встрепенулась.

– Он, должно быть, попал в беду. Он называет меня так только тогда, когда в беде. Обычно я для него доктор Дью.

Мальчик Эд ворвался в столовую.

– Там ужасный человек гонится за мной. Я думаю, он хочет меня убить! Спаси, тетя Анджи.

Двери распахнулись снова, и появился Сидни Эджертон, величественный в своем гневе.

Настолько величественный, что Эд явно потерял всякую надежду на то, что тетя будет в состоянии защитить его, и выбежал в дверь кухни.

Джесси могла только надеяться, что Сидни последует за ним.

– Вам придется собрать здесь гостей ровно на десять минут, – прокричал он, налетев на Джесси. Бешенство читалось в каждой черте этого точеного лица. – У нас уже есть один несчастный случай. Я ведь предупредил вас, что гостей нужно держать как можно дальше от загонов.

Девушка молилась, чтобы он продолжил преследование мальчика, но вместо этого он рванул к себе стул, стоящий напротив нее, и рухнул на него. Затем тихо, но выразительно выругался.

– Меня не интересует, насколько вы рассержены, – сказала Джесси, решив, что наступление – это лучшая защита, вместо того чтобы сидеть, ожидая, пока его гнев пройдет. – Ваша брань…

– Да он ранен, – прервала ее Анджела. – Разрешите мне осмотреть вас.

И тут Джесси заметила темно-красное пятно, расплывшееся спереди по рубашке Сидни. От ужаса она вскрикнула. Взглянув на его лицо, она вдруг заметила, как он бледен. Его глаза были закрыты.

– Думаешь, он умирает? – прошептала Джесси.

– Я не разрешал вам ругаться в моем присутствии, – сказал он цинично, приоткрыв один глаз и разглядывая ее.

– Я так и думала, что вы не умираете.

– Какая неудача для ваших гостей, – парировал он.

– Давайте я осмотрю вашу рану, – нетерпеливо прервала Анджела их словесную перепалку.

Сидни осторожно взглянул на Анджелу, очевидно, прикидывая, можно ли быть с ней таким же грубым, как он был груб с Джесси.