Грейте ладони звездами - [32]

Настроение Хелены передается и мне, так что я с тяжелым сердцем покидаю ее дом — мне еще предстоит приготовиться к новому рабочему дню. Около нашего подъезда я столкиваюсь с Паулем, который сообщает мне, что помогал Еве с математикой и теперь спешит на встречу с друзьями.

Что не так? — спрашивает вдруг он, заметив мой подавленный вид. — Это ведь не из-за Юргена, правда? Тебе пора бы двигаться дальше.

Я смотрю на него тем самым взглядом, который легко интерпретируется «не лезь не в свое дело», но юноша слишком хорошо знает, что может позволить себе говорить мне правду…

Я не хочу об этом говорить, — наконец присовокупляю я к этому взгляду, собираясь уйти. Но Пауль удерживает меня за рукав моей куртки: — Послушай, Джессика, если дело в Доминике…

С чего бы это Доминику иметь к моему настроению хоть какое-то отношение? — в сердцах восклицаю я, вырывая свою руку. Хватит с меня на сегодня всех этих доминикоразговоров! Сделала и тут же пожалела о своей резкости. Становится стыдно — опускаю глаза, враз заинтересовавшись серыми ступенями под ногами, именно потому, должно быть, и не замечаю каким взглядом смотрит на меня молодой человек.

Прости, — наконец выдаю я через силу. — Просто я немного взвинчена… Я нашла сегодня работу.

Так это же, вроде хорошо, разве нет? — отсторожно интересуется Пауль.

Это как посмотреть, — пытаюсь свести все к шутке, — теперь я домоправительница в доме будущего тестя твоего брата. Такие вот дела!

Он снова смотрит на меня долгим взглядом.

И чья это была идея? — спрашивает но наконец. — Доминика?

Ванессы, — признаюсь я нехотя. — Да какая, впрочем, разница, Пауль! Главное, что теперь я смогу спокойно искать новую квартиру, не переживая, что нас выставят на улицу, — я смотрю на него самым примирительным взглядом. — Извини, я действительно взвинчена, как уже и сказала, мне надо поесть и что-нибудь почитать, что-нибудь по-настоящему жизнеутверждающее… Иначе мне жутко хочется разреветься, а если я это сделаю, то могу уже больше и не остановиться!

Пауль нерешительно кладет руку на мое плечо.

Знаю, мне не следовало бы тебе об этом говорить, — продолжаю я свою маленькую исповедь, — но ты всегда такой не по годам смышленный, что хотя бы тебе я могу признаться в том, что у меня на сердце… Постоянное притворство изматывает меня. Прости, спасибо, что выслушал!

В тот вечер я читаю рассказы О. Генри и собираюсь хоть немного изменить свою жизнь.

10 глава

«Знаешь, отчего хороша пустыня? Где-то в ней скрываются родники».

********************************

Итак, в моей жизни произошли коренные перемены… И у меня было такое чувство, словно сама судьба решила вмешаться и перекроить все мое существование на свой собственный, индивидуальный лад. Вот, к примеру, я никогда не собиралась становиться… домоправительницей. Да-да, слишком вычурное слово для простой уборщицы, я понимаю, тем более, что управляться мне предстояло лишь с пылью и мусором, но все-таки я стала ей… домоправительницей, или лучше было бы окрестить меня пылеуправительницей. Как знать…

Новая должность.

Новые перспективы! Ха.

Скажем так, работать у Вайсов мне даже нравилось, особенно после того, как я поняла, чего примерно от меня ожидали, а ожидали банальной чистоты и ничего более. В первый же день я познакомилась с Сюзанной и Моникой, теми самыми «вертихвостками», которыми была так недовольна предыдущая… домоуправительница, и мы легко нашли с ними общий язык, да и работы они не чурались, как можно было бы предположить по той же нелестной характеристике Хильдегард, поэтому мы с ними, на мой взгляд, составили неплохую команду.

В первое же мое рабочее утро Михаэль Вайс, стоя на пороге своего дома и «страшно спеша» на работу, как бы невзначай обмолвился, что его кабинет нынче похож на свинарник, и я догадалась тогда, что, чураясь прямых приказов, это он мне таким образом недвусмысленно намекает на тот фронт работы, который мне следовало бы избрать, как первостепенный. Возможно, это даже был некий тест, от прохождения которого зависела наша с моим новым шефом трудовая совместимость! Ого.

И вот мы с моими помощницами взялись за дело: скребли, мели, мыли, оттирали — и все это до тех пор, пока даже самый придирчивый зануда не смог бы найти ничего достойного упрека в этом строгом, но несколько захламленном рабочими вещами помещении.

И результат того стоил: когда я, едва удерживая на лице серьезное выражение, смотрела как представительный мужчина в дорогом пиджаке и галстуке лезет на стул и проводит пальцем по верху своего высоченного бюро, с которым, к слову, нам пришлось особенно повозиться, а потом расплывается в блаженной улыбке — именно тогда я и поняла, что тест на совместимость пройден! Этот чистюля и я просто созданы друг для друга… в рабочем смысле этого слова, конечно. Ничего более!

Я долгое время просил Хильдегард протереть пыль на этом шкафу, — провозглашает он, продолжая держать свой палец — к слову, абсолютно чистый, как вы догадались — поднятым вверх, словно некое священное знамя, — но она бессовестно уверяла меня, что там чище, чем в хирургическом кабинете, — тут следует непередаваемая игра бровями. — А между тем на меня сыпались хлопья пыли и паучьи иссушенные тельца — на которых у меня, между прочим, жуткая аллергия — и я был вынужден все это терпеть… Не самому же мне бегать по дому с тряпкой?!