Грешные ночи - [42]

Демон — могущественный повелитель Непрощения — усмехнулся и откинулся на спинку трона, собранного из костей побеждённых им в течение столетий ангелов. Изменение его выражения лица заставило четырёхногого миньона задрожать. Обычно, демон улыбался лишь в процессе убийства.

Но в данном случае, тот факт, что Аннабель оказалась с Захариилом, стал хорошей новостью, которая пробрала Непрощение до самых глубин его чёрной, гнилой души. В конце концов, именно поэтому он отметил эту девчонку — чтобы привлечь внимание воина.

Он уже стал задаваться вопросом, сумеет ли ангел вообще отыскать её когда-нибудь, терзаться сожалением, что не замучил Аннабель до смерти, когда у него была возможность. Теперь его радовала собственная сдержанность.

Теперь он мог мучить её и Захариила.

Улыбнувшись шире, демон Непрощения поскрёб тупыми когтями по подбородку. Ему приходилось каждый день подпиливать когти, чтобы случайно не прикончить свою добычу раньше положенного срока. Поскольку, когда им овладевала жажда крови, он забывал обо всех своих планах и намерениях, и набрасывался на жертву, пожирая её. Забывая о том, что еда куда приятнее на вкус, если её мариновали в течение нескольких месяцев, терзая и изводя страданиями.

— Что-нибудь ещё, госссподин? — осторожно уточнил миньон, переминаясь с ноги на ногу на нижних ступеньках.

— Да.

— Ч-что?

— Ты опустишься на колени, и я снесу тебе голову. Твоё зловоние оскорбляет мои чувства. — А также то, что он выказал своё восхищение Захариилом.

Со слишком тонких губ миньона сорвался всхлип, но он не осмелился перечить Непрощению. Поступи он так, и его бы ожидало тягостное мучение, прежде чем настигла неминуемая смерть.

— Это будет... для меня удовольссствием, госссподин.

Миньон занял позицию перед демоном.

Непрощение обнажил меч и размахнулся. Голова миньона скатилась по ступенькам.

"Даже не пришлось вставать",— подумал демон, возвращая меч на место у подлокотника трона и жестом, подзывая нескольких миньонов. Они выстроились у стен кабинета — высокие и низкие, но все уродливые и готовые выполнить любое мерзкое желание Непрощения.

— Вы, приберитесь тут. Вы, скормите тело моей армии. А вы, принесите мне что-нибудь вкусненькое. И не оплошайте на этот раз, иначе присоединитесь к своему обезглавленному дружку.

Миньоны рванули с места, чтобы выполнить его указания. Непрощение почти желало, чтобы один из них, а может и все, открыто выявили неподчинение. Это бы явно развеяло скуку сегодняшнего дня. Или нескольких веков. Но только на некоторое время.

Непрощение был заперт здесь, словно в ловушке. Он мог покинуть это место, только если его призывал человек. И задержаться на земле он мог ровным счётом на столько, сколько требовалось на выполнение незамысловатых желаний вызвавшего его человека, или пока тот не умирал. И чаще всего происходило второе. И если быть честным — чего за демоном не водилось — человек всегда умирал.

И это ему также наскучило... пока он, наконец, не наткнулся на девушку, предназначенную Захариилу. О, да. Непрощение в то же мгновение понял, кем она является и кому предназначена. Возможно, он расскажет об этом ангелу... а может и нет. В любом случае, Захариил — ангел-воин, которому нечего терять. Он солдат, который ничего и никого не любил, и не имел того, за что стоило сражаться.

Теперь начнётся настоящее веселье.

Наконец-то Захариил заплатит за то, что отправил Непрощение сюда.

Могущественными демонами-повелителями становились падшие ангелы, пустившие зло в свои сердца. Да, Непрощение впустил в своё сердце зло, но это вышло неумышленно. Но откуда ему было знать, что даже самое малейшее непреднамеренное зло влечёт за собой новое, и так до бесконечности, пока внутри не останется доброты?

Поняв, что с ним происходит, Непрощение начал бороться, пытался себя спасти. Но зло подкралось незаметно, как болезнь, которая крепнет внутри тебя порой так медленно, что ты и не догадываешься, что болен. Однако без надлежащего лечения она никуда не исчезнет, останется внутри, готовая вырваться на поверхность и, в конце концов, ты просто отступаешь под её напором.

Ты можешь безутешно рыдать, когда совершишь своё первое убийство, но второе, третье и четвёртое дадутся куда проще. И вскоре ты перестанешь попусту проливать слёзы, перестанешь ценить саму жизнь в любой её форме, превратишься в жалкое подобие себя прежнего.

Но Захариил знал обо всём этом и мог его спасти. Должен был спасти, но вместо этого, просто предал.

— Ваша закуссска, госссподин. — Голос миньона смешался с рыданиями проклятой человеческой женщины, которую тот тащил за собой.

Непрощение моргнул, чтобы сфокусировать взгляд. Женщину толкнули на ступени и силой вынудили встать на колени между его расставленных ног. На вид ей было около двадцати. С каштановыми волосами и тонкими чертами лица женщина напоминала демону Аннабель.

Каждый могущественный демон-повелитель держал нескольких миньонов у врат ада. Когда появлялось свежее мясо, они сражались за право обладания им. На равных правах. Непрощение интересовали только самые обиженные и отчаявшиеся мужчины и женщины, и он получал их. Никто бы не осмелился бросить вызов его миньонам, потому что никто не изъявлял желания иметь с ним дело. Но с такой красотой, которой обладала эта брюнетка, ему приходилось сталкиваться не часто.