Грешные ангелы - [16]

Шрифт
Интервал

Какой мог быть вопрос!

Три дня поучились и полетели.

Впереди — море, позади — море, справа и слева — тоже море. На высоте примерно в полторы тысячи метров шли. А машины — сухопутные. Шалевич, конечно, понимал: главное в таком перелете, когда горючего в обрез, долететь, поэтому никакого равнения в строю он не требовал, никакого «внешнего вида» не добивался, а приказал держать самый экономичный режим двигателя и идти ватагой, не теряя друг друга из вида.

Небо было мутное, в плотной дымке, горизонт еле просматривался. И настроение складывалось соответственное — хоть и знали, противника не встретим, далеко до противника было, а все равно в напряжении летели.

Двигатель мой сдох сразу — не загорелся, не взорвался, даже перебоя не дал. Начал терять обороты, и привет! А кругом море.

Поставил я скорость наивыгоднейшего режима планирования, подумал: «Все, отлетался». Море, в которое мне предстояло через минуту ткнуться, держит человека меньше получаса, а потом, даже летом, охлаждает ниже всех допустимых норм.

Доложил ведущему:

— Отказал двигатель, планирую на вынужденную. Смешно — какая вынужденная, но так положено. Доложил и слышу:

— Группу вести «девятому», я, «ноль второй», сопровождаю «одиннадцатого» на вынужденную. — И приказал мне, выключив все потребители электроэнергии, попробовать запустить двигатель. Голос Шадевича звучал ровно, будто ничего особенного не происходило.

Со стороны все выглядело, наверное, благородно и даже трогательно. А вообще-то — глупо. Для чего рисковал Шалевич? У самого горючего ноль целых оставалось.

Я сделал, как было приказано, выключил лишние потребители, попробовал запустить двигатель, но ничего не вышло.

Взглянул вперед — горизонта нет. И снова подумал: «Отлетался». И тут пришло в голову: надо же что-то сказать остающимся, другого случая уже не будет. Нажал кнопку передатчика и, следя, чтобы голос не дрожал, а слова были значительными, чтобы никакой паники не прозвучало, выговорил с растяжкой:

— Я — «одиннадцатый», я — «одиннадцатый», передайте Клаве… И увидел в этот миг: тумблер включения дополнительного бака стоит в положении «выключено». Значит, бак не расходовался, значит… какая-то горючка еще есть.

Правда, высоты оставалось маловато. Щелкнул тумблером, включил зажигание, нажал вибратор. Винт дернулся… пошел. На манометре появилось давление масла. Осторожно поползла вверх температура… И обороты — тоже…

Мне казалось, машина вот-вот должна зацепить винтом за воду, и тогда… Я сжался. Едва дыша, покрываясь липкой испариной страха, стараясь не дышать, думал об одном — как бы не спугнуть скорость… ну еще немного… еще чуточку… давай, милая, давай…

Все-таки я молодец: даже не попытался уходить от воды, не убедившись, что скорость набралась, скорость позволяет.

И все это время Шалевич висел надо мной. Висел, пока я не вылез метров на триста.

— Как самочувствие, «одиннадцатый»? — спросил он наконец.

— Нормальное самочувствие.

— Зайти и сесть в паре сможешь?

— Вполне.

Минут через шесть мы выпустили шасси. Я взял метр превышения над ведущим. Мы нормально снизились и сели.

На рулении подумал: «Как здорово пахнет земля — живой хвоей и еще чем-то одуряющим. Красота!»

Все собрались около самолета ведущего. Тишина стояла необычайная. Шалевич щелкнул трофейной зажигалкой, затянулся и тихо спросил:

— Так что ты хотел передать Клаве, Абаза? Меня аж качнуло! Что теперь — бежать? Стреляться? Ведь не дадут житья теперь…

Шалевич подождал немного и, не получив ответа, сказал еще:

— Тот, кто задаст Абазе этот вопрос еще раз, ребята, будет последней сволочью. Прошу запомнить. Теперь — отдыхать. Все.

13

Погодка подвалила с утра хуже не выдумать — облака за землю цеплялись. Нет-нет снеговые заряды: минут десять сыплет, потом на час перерыв и — снова. И ветер как на гармошке — все в пляс, все в пляс наяривает…

По такой обстановке никакого летания ожидать не приходилось. Ни у кого не спрашивая, я порулил свой «лавочкин» в тир. Решил воспользоваться случаем и пристрелять пушки.

Поставил машину на линию огня. Поднатужились с ребятами, задрали хвост на козелок. Проверили, в горизонтальном ли положении машина, уточнили, и я начал наводку на мишень.

Тут, откуда ни возьмись, появляется начальник воздушно-стрелковой службы полка гвардии майор Семивол, и начинается у нас беседа.

— Ты чего делаешь? — спрашивает Семивол, хотя отлично видит, что я готовлюсь к пристрелке. — Спрашиваю, чего делаешь?

— Пушки буду пристреливать.

— Кто велел?

— Никто. Но раз есть возможность…

— При чем «возможность», когда имеется график пристрелки? График. Нечего самовольничать, Абаза!

— Но кому будет хуже, если я пристреляю? Что надо, в графике клеточку зарисовать или чтобы пушки как следует били?

— Кончай звонить, скидывай хвосте козелка и рули машину на место. Неймется, можешь на стоянке холодную пристрелку с ТХП[2] сделать… Не умеешь — научу…

— Все я умею, и с ТХП тоже, но огневая-то пристрелка вернее. И все готово уже.

— Снимай с козелка, говорю!

— Не сниму!

— Как так не снимешь?

— Очень просто, не сниму, и все!

Отвернувшись от Семивола, я продолжал заниматься своим делом. Подумал еще: Семивол летчик нормальный, а с людьми ладить почему-то не может. С комэска поэтому его и поперли: дня без грызни в эскадрильи не проходило.


Еще от автора Анатолий Маркович Маркуша
Я - солдат, и ты - солдат

В книге рассказывается о военной службе в рядах советской армии. Для детей младшего школьного возраста, будущих допризывников.


Я — лётчик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Большие неприятности

Автобиографическая повесть известного летчика и писателя. Журнальный вариант. Опубликована в журнале "Пионер" в 1984 году.


Нет

Роман «Нет» очень точно показывает жизнь летчиков-испытателей, их радости и печали, победы и неудачи, их взаимоотношения и отношения с конструкторами. Короче говоря, роман интересно и правдиво передает ту атмосферу, в которой живут летчики-испытатели.


Когда нам сорок

Умеете ли вы отдыхать? Правильно ли организовываете свой отдых после работы, в выходной день и во время отпуска? Эти вопросы невольно возникнут у вас, когда вы познакомитесь с героями рассказов Анатолия Маркуши. Вместе с ними вы совершите увлекательные туристские походы, побываете в грибной «экспедиции» и, конечно, проложите первую лыжню по невспаханной снежной целине. Хорошо отдохнете на лоне природы. И если вы до сих пор не последовали примеру Владимира Егоровича и его друзей, — торопитесь!


Человек-птица

О жизни и подвиге военного летчика Петра Николаевича Нестерова.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Самолеты нашей судьбы

90-летию ВВС России посвящаетсяСовременная Авиация родилась из мечты. «Не мы, а правнуки наши будут летать по воздуху, ако птицы», — говорил еще Петр I.Сколько лет мечте — не сосчитать. Сколько лет Авиации — общеизвестно. По историческим меркам она родилась вчера. А сегодня мы уже не можем представить себе полноценную жизнь без нее. Хотя, если постараться, представить можно: от Москвы до Владивостока — на поезде, из Европы в Америку — на корабле…Современная Авиация — это сверхзвуковые скорости и стратосферные высоты, это передовые технологии и прецизионное производство, это огромный парк летательных аппаратов различного класса и назначения.


От винта!

90-летию ВВС России посвящаетсяСовременная Авиация родилась из мечты. «Не мы, а правнуки наши будут летать по воздуху, ако птицы», — говорил еще Петр I.Сколько лет мечте — не сосчитать. Сколько лет Авиации — общеизвестно. По историческим меркам она родилась вчера. А сегодня мы уже не можем представить себе полноценную жизнь без нее. Хотя, если постараться, представить можно: от Москвы до Владивостока — на поезде, из Европы в Америку — на корабле…Современная Авиация — это сверхзвуковые скорости и стратосферные высоты, это передовые технологии и прецизионное производство, это огромный парк летательных аппаратов различного класса и назначения.


Приключения капитана Робино

90-летию ВВС России посвящаетсяСовременная Авиация родилась из мечты. «Не мы, а правнуки наши будут летать по воздуху, ако птицы», — говорил еще Петр I.Сколько лет мечте — не сосчитать. Сколько лет Авиации — общеизвестно. По историческим меркам она родилась вчера. А сегодня мы уже не можем представить себе полноценную жизнь без нее. Хотя, если постараться, представить можно: от Москвы до Владивостока — на поезде, из Европы в Америку — на корабле…Современная Авиация — это сверхзвуковые скорости и стратосферные высоты, это передовые технологии и прецизионное производство, это огромный парк летательных аппаратов различного класса и назначения.


Человек летающий

90-летию ВВС России посвящаетсяСовременная Авиация родилась из мечты. «Не мы, а правнуки наши будут летать по воздуху, ако птицы», — говорил еще Петр I.Сколько лет мечте — не сосчитать. Сколько лет Авиации — общеизвестно. По историческим меркам она родилась вчера. А сегодня мы уже не можем представить себе полноценную жизнь без нее. Хотя, если постараться, представить можно: от Москвы до Владивостока — на поезде, из Европы в Америку — на корабле…Современная Авиация — это сверхзвуковые скорости и стратосферные высоты, это передовые технологии и прецизионное производство, это огромный парк летательных аппаратов различного класса и назначения.