Грешники и святые - [61]
Я пришел в неистовство, проклял виконта прилюдно, пообещал, что это ему с рук не сойдет. Я ошибался. Это сошло ему с рук.
Меня отправили в каменоломни на юге, по дороге я, скованный единой цепью с другими каторжниками, еще лелеял мечту сбежать. Во мне кипел праведный гнев, я жаждал справедливости, надеялся вскоре увидеть Шарлотту, вырвать ее из рук сумасшедшего брата. С каждым днем эта надежда таяла. Я прошел по дорогам Франции с севера на юг, и солнце грело все суше, надежда становилась все призрачнее. За нами наблюдали днем и ночью. Цепи натирали кровавые полосы на руках и ногах. Я видел, что делают охранники с теми, кто пытается бежать; слушал рассказы тех, с кем оказался отныне связан в буквальном смысле слова; впитывал в себя новые знания, как губка. Я был молод, честолюбие кипело в моей крови, и жажда мести подогревалась воспоминаниями. Я хотел выжить, освободиться и отомстить.
Нас пригнали в каменоломни в нескольких десятках километров от Тулузы, здесь добывали камень для строительства города, десятки людей ползали, словно мухи, прилепившиеся к стенам, и злое солнце жарило, выпивая силы за считанные дни. Мы работали как на открытом воздухе, так и внутри, в сырых, пропахших тухлой водой залах. Многие пришедшие со мной погибли в первые же дни, я остался жить.
Я понял, что выживание — вопрос не только физического здоровья и воли Господней, но в большой степени тренировка ума, напряжение воли. Я не давал себе скатиться в безумие. Да, мне едва исполнилось девятнадцать, да, я был сыном аристократа и до сих пор не пачкал руки черной работой, но я оставался человеком, которого создал Господь. В тяжелые дни многие отворачиваются от Бога, считая, что Он позабыл о них, я же решил, что Он все помнит. Я чувствовал пристальный Божий взгляд, лежа на тонком, кишащем паразитами тюфяке и пытаясь заснуть. Работая киркой, таская куски известняка в деревянные ящики, толкая груженые тачки, я повторял про себя куски Писания, цитаты из греческих философов, списки ингредиентов для составления разных смесей. И постепенно ум мой отрывался от тела и парил надо мною, словно птица; со мной могли что угодно сотворить там, внизу, а наверху я оставался свободным.
Я вел себя примерно, не бунтовал, не пытался бежать, не грубил надсмотрщикам. К чему? Все это отдалило бы меня от цели, к которой я шел медленно, но верно. Я изменился. В те дни, когда многие ломаются, презрев бытие земное и проклиная мучителей, я вытачивал внутри ненависть, ненависть к виконту де Мальмеру, отплатившему мне столь жестоко за любовь к его сестре. Я не знал, что сталось с Шарлоттой, постепенно я забыл ее запах, помнил лишь черты. Любовь ушла, растворилась в заполненных тяжелой работой днях. Осталась лишь память о любви.
Иногда, если вдруг выпью лишнего — а со мной это случается чрезвычайно редко, Маргарита, — я вспоминаю того мальчика и улыбаюсь грустной улыбкой. Мы — глина в Господних руках, по-прежнему глина, хотя со времен сотворения Адама прошли тысячелетия; каждый из нас — все тот же мягкий комок, и Господь разминает его в натруженных пальцах. Он лепил меня, пристально вглядываясь в то, что получается, а когда закончил, я стал таким, каков я есть теперь.
Не скажу, что там было совсем плохо; сказать так — значит солгать. Может быть, мне просто везло. Не попадались мне ни жестокие надсмотрщики, ни охранники, развлекающиеся убийством каторжников. Если вести себя примерно, то жизнь текла достаточно спокойно. Меня и выпороли-то всего пару раз.
Среди моих товарищей по несчастью люди попадались разные. Конечно, были и убийцы, и грабители, и разбойники, но встречались и люди образованные. Эти ожесточались чаще всего, сетуя на несправедливость мира. Я не водил дружбу ни с кем, кроме одного человека — местного лекаря.
Он был каторжанином, как и мы, только па более вольных условиях: цепи не таскал, жил не в бараке, а в хлипкой хибаре рядом с казармами. Вот кого Бог коснулся сразу, обжег еще в детстве: в больших, неуклюжих с виду руках мэтра Виссе пряталось настоящее врачебное волшебство. Он оказался слегка грубоват и весьма циничен, как часто бывают врачи; через некоторое время я понял, что он — именно тот человек, благодаря которому можно выбраться отсюда.
Мы сдружились, мало-помалу я рассказал ему свою историю. Он поцокал языком, покачал головой:
— Да тут вас много таких, несправедливо осужденных. Что ж ты, мальчик, думаешь, мир состоит из одной справедливости? Ха! Справедливость — мечта да выдумка, вроде зеленых чертей, только в пьяном угаре и можно увидать.
— Нет, — сказал я, — я так не думаю.
Со временем я узнал, что у него нет ни семьи, ни детей, на каторгу его упекли по подозрению в колдовстве, хорошо хоть, сразу на площади не вздернули. Это удача, считал мэтр Виссе. Потом, много позже, я выяснил, что срок его давно истек и он может уйти; я спросил, почему он остался.
— Так ведь платят, милый мой Реми. Гроши, но платят, к тому же дом мой тут, — он обвел рукой свою нищую хибару. — Ну и еще одна мысль меня останавливает. Если я уйду, с кем останетесь вы?
Ни слова не говоря о долге, он научил меня чувству долга; ни слова не говоря о чести, научил меня ей. Я выяснил, что честь — это понятие, которое равно относится и к простолюдину, и к человеку знатному. Я видел, как люди титулованные совершают бесчестные поступки, видел, как гордо держат голову те, кто родился в борделе. И Господь прибавил огня, чтоб я обжигался быстрее.
Находясь в трудном материальном положении и не желая быть обузой для семьи, Эмма вынуждена согласиться на брак с богатым, но старым графом Дэшвиллом. Юная девушка готова следовать данным перед алтарем клятвам и посвятить уходу за больным мужем всю свою жизнь. Однако новоявленный супруг предлагает ей такое, что Эмме не остается ничего иного, как сначала воскликнуть: «Это просто чудовищно!», а затем согласиться с правотой графа…Литературная обработка Н. Косаревой.
Эмбер не знала родительской любви: с детских лет ее воспитывала тетка, то баловавшая девочку, то отталкивавшая ее от себя. Девушке пришлось самостоятельно пробивать себе дорогу в жизни. Пройдя обучение в пансионе, Эмбер нашла работу гувернантки в одной обеспеченной семье. Сердце ее оставалось спокойным до тех пор, пока она не встретила темноволосого незнакомца с пронзительными синими глазами. Его образ встревожил девушку, она была точно уверена, что между ними — особенная связь, а еще… она не раз видела этого мужчину в своих снах.
В то страшное время, когда католики и гугеноты вели между собой кровавые войны, девушку из обедневшей дворянской семьи Колетт выдали замуж за богатого графа де Грамона, шута при дворе принца Наваррского… Для новоявленной графини началась жизнь, полная тайн и загадок. Зачем этот странный человек женился на ней, если до сих пор ни разу не исполнил своего супружеского долга? И куда он то и дело исчезает, обманывая всех, что болен, а потому проводит по несколько дней в своих покоях за крепко запертыми дверями?..Литературная обработка Е.
Графство Лестершир – одно из самых тихих и спокойных мест в средней Англии. Здесь туманные рассветы и восхитительные закаты, которыми так приятно любоваться из окна собственного дома. Здесь старые патриархальные устои и добропорядочное общество, ведущее размеренный образ жизни.Лаис, молодая вдова, привыкла к его распорядку. После смерти мужа все ее заботы сводятся к воспитанию детей и управлению небольшим поместьем. Но вот на пороге ее дома появляется молчаливый незнакомец, закутанный в черный плащ, – претендент на должность учителя фехтования для ее сына.
Дочь состоятельного промышленника Луиза Грэхем приезжает в Лондон, чтобы выйти замуж, и снимает на лето особняк графа Рейвенвуда. На балу она встречает самого Руперта Рейвенвуда – и видит в нем свой идеал мужчины. Используя свое очарование, граф соблазняет девушку, которая готова сама сделать первый шаг, и они решают не откладывать свадьбу. Руперт беден, но титулован, Луиза богата, но незнатна. Это брак по расчету, после которого, кажется, каждый получает желаемое. Но принесет ли это счастье? Уживутся ли вместе потомственный аристократ и дочь шотландского предпринимателя?…Литературная обработка Е.
В семействе Браун три женщины, и среди них сразу две девицы на выданье. Кто же первой обретет свое счастье: мечтательная, сдержанная Дженни или веселая, озорная Полли? А может быть, их мать – еще молодая и вполне привлекательная вдова, обладающая к тому же весьма здравым взглядом на жизнь?..Так или иначе, брачный сезон можно считать открытым.Литературная обработка Н. Косаревой.
Прелестная Иола ничуть не надеялась на взаимное чувство со стороны сэра Вульфа Рендона, избалованного вниманием женщин. Но, ощутив на губах вкус его страстного поцелуя, Иола поняла, что смелый шаг, на который она отважилась, сбежав из родительского дома, помог ей найти настоящую любовь.
Юную Алину вынуждают выйти замуж на восточного принца с ужасной репутацией. Ее спасает лорд Доррингтон, прозванный опасным Денди. Он помогает ей бежать, переживает вместе с ней много приключений, спасаясь от мести принца.
В книгу известной английской писательницы Барбары Картланд вошли три романа: «Влюбленный дьявол», «Тайная власть», «Королева спасает короля».
На портретах они величавы и неприступны. Их судьбы окружены домыслами, сплетнями, наветами как современников, так и потомков. А какими были эти женщины на самом деле? Доводилось ли им испытать то, что было доступно простым подданным: любить и быть любимыми? Мужья цариц могли заводить фавориток и прилюдно оказывать им знаки внимания… Поэтому только тайно, стыдясь и скрываясь, жены самодержцев давали волю своим чувствам.О счастливой и несчастной любви русских правительниц: княгини Ольги, дочери Петра Великого Елизаветы, императрицы Анны Иоанновны и других – читайте в блистательных новеллах Елены Арсеньевой…
Александр Второй, царь-освободитель, не боялся никого и ничего. Но когда он решил связать себя узами брака с Екатериной Долгорукой, ему понадобилось особое мужество – император не должен позволять себе поступать так, как велит ему сердце.Екатерина была ему необходима как воздух, и ее чувства к нему были пылкими и бескорыстными.Ей не надо было от Александра ничего, кроме любви…
Двух дочерей родила в Венеции жена русского князя Казаринова, но восемнадцать лет пребывала в уверенности, что у нее лишь одна дочь – Александра. И вот юная красавица готовится к свадьбе с блестящим князем Андреем Извольским. Как назло, именно в это время ее сестра, некогда похищенная авантюристом Бертоломео Фессалоне, спасаясь от мести рокового красавца Лоренцо, заявилась в Россию, чтобы потребовать свое имя, свое состояние, свое счастье. Александра и Лючия похожи как две капли воды, и клубок, в который в одночасье сплелись их судьбы, не так-то просто распутать…