Грешница в шелках - [6]

И вот сейчас Джонатан Олбрайтон сидел перед ней в кресле, - сидел с таким видом, словно имел полное право здесь, находиться. «Так, наверное, выглядел бы беспечный провинциальный сквайр, вернувшийся с охоты на куропаток и усевшийся отдохнуть у камина», - подумала Селия.

Но как же так? Неужели мистер Олбрайтон действительно имел право здесь находиться? Селии очень хотелось верить ему, но с другой стороны… Никто никогда не знал, чего ожидать от этого человека, и это ужасно ее смущало. Да и вообще, какое такое у него могло быть право?… Ведь именно она, Селия, здесь хозяйка, разве не так?

Молчание затягивалось, и девушка все сильнее нервничала. А вот мистер Олбрайтон нисколько не смущался; казалось, он был готов сидеть здесь до скончания веков. Так что невольно возникала мысль: его совершенно ничего не интересует, кроме пламени, пылавшего в камине и отбрасывавшего танцующие блики на его начищенные до блеска сапоги.

Не выдержав молчания, Селия наконец проговорила:

- Похоже, вы действительно хорошо знакомы с этим домом. Однако поверенный моей матери сказал, что сейчас здесь нет жильцов, из чего я заключаю, что вы лжете, утверждая, что живете здесь.

- Мне очень неприятно, что вы назвали меня лжецом, однако я не считаю ваши слова оскорблением, - ответил Олбрайтон с едва заметной улыбой.

- И не ожидайте от меня вежливого обращения, сэр, - продолжала Селия. - Я буду считать ваше присутствие в моем доме незаконным вторжением, пока вы не убедите меня в обратном. То есть в данный момент вы для меня - преступник.

- Ну вот… Теперь преступник… - Олбрайтон снова улыбнулся.

Селия промолчала, и «гость» добавил:

- Поверьте, мисс Пеннифолд, я вовсе не претендую на весь дом. Меня вполне устроит только одна комната в мансарде. В последние годы я пользовался ею крайне редко, но срок моей аренды составляет десять лет, и она вполне законна, уверяю вас.

Селия готова была поверить, что комнатой в мансарде пользовались нечасто. Она вспомнила, что Олбрайтон имел обыкновение внезапно уезжать из города и столь же неожиданно возвращаться. Как-то раз он исчез прямо с вечера, устроенного ее матерью, а затем, через несколько месяцев, так же внезапно появился, чтобы через некоторое время опять покинуть Лондон.

- К тому времени, когда был заключен этот договор, вы уже уехали от вашей матушки, - пояснил Олбрайтон. - И я не сомневаюсь, что она сочла лишним упомянуть об этом, когда вы снова встретились.

- Вы хотите сказать, что именно моя мать сдала вам комнату?

- Да, разумеется. Мы с ней были добрыми друзьями, если это вас интересует.

- Меня это совершенно не интересует, - пробурчала Селия, хотя на самом деле она была весьма заинтригована. Да и кого бы это не заинтриговало? Мистер Олбрайтон был довольно красивым мужчиной, высоким и стройным, а Алессандра, как прекрасно знала Селия, всегда была неравнодушна к мужской красоте. Но какие же у них были отношения? Неужели и впрямь просто дружеские?

- Но вы ведь никогда не выступали в роли покровителя моей матери, не так ли? - спросила девушка. - В тот год, когда я жила с ней, вы иногда появлялись на ее вечерах, но я-то прекрасно знаю принципы моей матери…

Олбрайтон пристально взглянул на собеседницу.

- А у вас такие же принципы? - В этих словах не чувствовалось оскорбления; вопрос был задан с таким видом, словно мистер Олбрайтон просто поинтересовался ее здоровьем.

Но почему-то Селия сразу поняла: перед этим человеком не стоило притворяться - не имело смысла. Она была почти уверена, что он все о ней знал, во всяком случае - почти все.

Пожав плечами, девушка проговорила:

- Не стану лукавить. Я действительно усвоила уроки матери, и скорее всего ее принципы со временем станут и моими. Возможно, когда-нибудь мне удастся добиться таких же успехов, каких добилась она.

Мистер Олбрайтон молча кивнул. Кивнул с совершенно невозмутимым видом, словно они действительно говорили о ее здоровье. Но почему-то вдруг почувствовала, что ей хочется побеседовать с ним с предельной откровенностью, возможно, даже поделиться с ним своими самыми сокровенными мыслями. Более того, в какое-то мгновение ей почудилось, что ее влечет к этому мужчине, но она, тотчас же осадив себя, мысленно воскликнула: «Ох, какие глупости! Такого просто быть не может! Да и с какой стати?…»

Немного помолчав, Селия проговорила:

- Итак, вы утверждаете, что у вас тут всего лишь одна комната в мансарде. Вы говорите, что пользуетесь ею уже несколько лет, но лишь изредка. А кто жил в остальных комнатах этого дома?

- Ваша мать Алессандра. А вы не знали об этом?

Она действительно этого не знала.

- Алессандра удалялась сюда, когда уставала… от игры, если можно так выразиться, - продолжал Джонатан. - Удалялась на несколько дней, как правило. Но иногда - на несколько недель, что случалось обычно в конце лета.

Селия взглянула на собеседника с искренним любопытством - казалось, этот человек знал об Алессандре даже больше, чем она, ее дочь. «Но ведь это несправедливо! - подумала вдруг девушка с некоторым раздражением. - Почему он знает о моей матери больше, чем я?! Ведь он даже не был ее любовником!»