Грешница - [27]
– Что у вас тут происходит, Ксеня?
– Видишь, гости приехали, – торопливо сказала Прасковья Григорьевна, а Ксения словно очнулась. «И вправду, что же тут происходит?» – подумала она и сама удивленно оглянулась и будто впервые увидела повязанную черным платком по самые брови бабку Анфису, холодные глаза брата Николая, счетовода городской автобазы, маленькую, похожую на черепаху старуху Андреевну, всегда испуганное, детское личико сестры Веры, чертежницы из управления текстильного комбината, изможденную фигуру Анны, доярки соседнего колхоза, и еще чьи-то настороженные лица, прикрытые сумраком.
Она испуганно вскочила со стула, но споткнулась, упала.
– Ой, Зина, ой, милая, замуж меня выдают!..
Зина хотела помочь Ксении встать, но со двора прибежал Афанасий Сергеевич, отстранил ее, положил Ксению на кровать. Она притихла, только стонала.
– Дядя Афоня, неужто вы силком ее замуж выдаете?
– Иди, иди себе, – хмурясь, сказал Афанасий Сергеевич.
– Никуда я не пойду. С ума все посходили, что ли? Да где же это слыхано? Да я сейчас весь колхоз на ноги подниму!
– Беги подымай, – сказал Афанасий Сергеевич. – Беги! Никто ее силком не заставляет.
– Эвон чего выдумала! – Бабка Анфиса затряслась, замахала клюкой. – Ты иди, дьяволица, не смущай тут. Гляди-кась, зло за тобой хвостом так и бьется. Иди.
– Не к тебе пришла. Знать тебя не знаю, – сказала Зина.
– Зина, доченька, – кротко проговорила Прасковья Григорьевна, – оставь нас, не груби людям добрым. Тихо мы живем, не мешай нам.
Зина с ужасом смотрела на нее.
– Ксенька, милая, очнись, беги отсюда! Нет, я людей сейчас позову! – крикнула она и убежала.
Афанасий Сергеевич запер за нею дверь, и снова поднялся плач в избе. Сестра Вера, наклонившись над Ксенией, говорила:
– Держись, сестра, дьявол антихристов насылает, а ты устои, выдержи это испытание…
Афанасий Сергеевич сидел за столом, подперев руками голову. Измученным было его лицо, несчастным, и Ксения не выдержала его взгляда – отвела глаза.
– Вот и отблагодарила родителей, – устало сказал он, – спасибо. Теперь пойдут брехать: силком! За всю жизнь слова лживого не сказала, а теперь научилась. Что тебе бог? С малолетства с нашего голоса твердишь молитву, а я к богу-то через горе пришел. В беде мне бог да вон люди божьи помогли. А ты кем нам дадена? Богом! Слезы лили, снадобья пили, – нету детей. А помолилась мать – и ты родилась… Нет, кем дадена, тому и служи…
– Да как же ты такое сказала, доченька? – причитала Прасковья Григорьевна. – Разве кто тебя заставляет? Господь никого не неволит, о твоем счастье заботится, а ты… Один грех не отмолила, другой на душу берешь.
Во дворе раздались голоса, кто-то кулаками застучал в дверь. Бабка Анфиса спряталась в дальний угол. Прасковья Григорьевна храбро заслонила собой Ксению.
– Заперлись, – сказал кто-то во дворе.
– Ничего, откроют, – сказал другой голос. Это был Алексей.
Афанасий Сергеевич зачем-то потушил свет, вышел в сени.
– Чего надо? – глухо спросил он.
– Откройте!
– Это еще зачем?
– Позови Ксеню! – крикнул Алексей. – Слышь, дверь сломаю.
– Ломай, в суд пойдешь…
– Афоня, а Афоня… Ты погоди, Лешка, не ори, – проговорил старческий голос – это был дед Кузьма. – Узнаешь, Афоня? Отчини дверь-то – не разбойники.
– Тебе открою, а их гони, – помолчав, сказал Афанасий Сергеевич. – У меня Ксюша больна, а они тут приходят, смущают…
– Говорят, ты, Афоня, ее силком замуж выдаешь?
– Ишь чего набрехали… Она сама свое счастье знает… Как это силком можно, сам подумай?
– Вот и я так разумею… А они кричат… – смущенно сказал дед Кузьма.
– Позови Ксеню! – снова крикнул Алексей. – Ксеня! Это я, слышишь, иди сюда, не бойся…
Ксения обхватила подушку, уткнулась в нее лицом, шепча:
– Господи, помоги мне, дай силу мне!
А во дворе все кричал Алексей и кричал, Ксения зажимала уши, но слышала каждое его слово:
– Не верь им, Ксения! Я всех их выведу на чистую воду! Змеи, откройте!..
– Не буйствуй, – говорил Афанасий Сергеевич, – милицию позову – враз десять суток дадут за нарушение покоя…
– Ксению позови…
– Не хочет она идти к тебе, ясно? Вот и весь сказ. Дед Кузьма, гони их… Утром, хошь, приходи, а сейчас дайте покой.
– Правда, ребята, утро вечера мудренее, – сказал дед Кузьма. – Как бы какой неприятности не было. Дело деликатное. Я вот потопаю себе.
– Господи, клянусь, господи, устою! – бормотала Ксения.
И когда все утихло во дворе, она успокоилась – лежала с закрытыми глазами. Но это только казалось – душа ее разрывалась от страшного бабьего крика: «Алешенька, желанный мой, прощай, Алешенька, прощай!..»
Рано утром с попутной машиной уехали бабка Анфиса и сестра Вера, остальные гости ушли еще поздно ночью. Прасковья Григорьевна и Афанасий Сергеевич собирались на работу.
– Я отпрошусь пораньше, – говорил отец, – а тебя запру. Ладно, Ксень? А то снова оголтелые эти придут…
– Как хотите, – устало ответила Ксения и вдруг увидела в окно Ивана Филипповича и спряталась за занавеску. – Батя, председатель приехал…
Иван Филиппович шумно вытирал в дверях ноги, весело говорил:
– Хозяева, гостя встречайте.
Афанасий Сергеевич переглянулся с Прасковьей Григорьевной, досадливо поморщился и пошел в сени.
«Рассказ о красном галстуке» — это рассказ о маленькой мужественной девочке-пионерке, которая совершила как бы незаметный, но очень важный для себя нравственный подвиг. Рисунки Н. А. Драгунова. Ответственный редактор Л. Р. Баруздина. Художественный редактор А. В. Пацина. Технический редактор Л. П. Костикова. Корректоры К. П. Тягельская. Содержание: Об авторе Николай Евдокимов. Рассказ о красном галстуке (рассказ) — 1968 г. Для младшего школьного возраста.
Н. Евдокимов широко известен читателям как автор повестей «Высокая должность», «И снова путь», «Грешница». В эту книгу включены рассказы Н. Евдокимова разных лет. Это рассказы о простых людях — наших современниках, их горе, радости, поисках, стремлениях. О каких бы больших или малых событиях в жизни своих героев ни рассказывал Евдокимов, читателя захватывают драматизм жизненных коллизий, глубина человеческих переживаний. Евдокимова-рассказчика отличает умение остро видеть окружающее, тонкость психологического анализа, лиризм. В сборник включена также повесть «Грешница».
В сборник включены повести и рассказы антирелигиозного содержания. Среди авторов — В. Тендряков, В. Беляев, Н. Евдокимов, А. Фитрат, Ю. Казаков и другие. Из предисловия читатель узнает о той реакционной роли, которую играют люди, фанатично исповедующие те или иные религиозные культы, о торжестве строгого научно-материалистического взгляда на религию в нашей стране.
Центральные персонажи большинства произведений Николая Евдокимова — его сверстники, бывшие фронтовики, строящие свою жизнь по высоким морально-этическим законам нашего общества Значительность проблематики, высокий художественный уровень, четкая и принципиальная авторская позиция — все это отличает ранее издававшиеся произведения, вошедшие в книгу Н. Евдокимова «У памяти свои законы».
Роман «Трижды Величайший…», повести «Происшествие из жизни Владимира Васильевича Махонина» и «Воспоминания о прекрасной Унгарии» известны читателю по публикациям в журналах «Новый мир» и «Дружба народов». В них причудливо переплетается прошлое и настоящее, реальное и фантастическое.
Николай Евдокимов написал печальную повесть на социальные темы, героями которой являются бомжи, никому не нужные люди. Бомжи городские, сельские (точнее, околодачные), бомжи-путешественники. Здесь, в повести, бомж, обитатель мусорки, имеет имя — Григорий Карюхин (бывший предприниматель), имеет друзей, таких же бедолаг-бездомных, и друзей-животных, собак. С каждым из них произошла своя печальная история. «Боже ж ты мой, для чего мы живем? Для чего он, Карюхин, топчет землю, неужели и ему суждено сгнить в этой мусорной свалке…» Природа всё-таки милосерднее к своим детям.
Кира живет одна, в небольшом южном городе, и спокойная жизнь, в которой — регулярные звонки взрослой дочери, забота о двух котах, и главное — неспешные ежедневные одинокие прогулки, совершенно ее устраивает. Но именно плавное течение новой жизни, с ее неторопливой свободой, которая позволяет Кире пристальнее вглядываться в окружающее, замечая все больше мелких подробностей, вдруг начинает менять все вокруг, возвращая и материализуя давным-давно забытое прошлое. Вернее, один его ужасный период, страшные вещи, что случились с маленькой Кирой в ее шестнадцать лет.
Книга первая. Посвящается Александру Ставашу с моей горячей благодарностью Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.