Гренландский дневник - [4]

Активная колонизация острова Данией началась во второй половине XVIII в. К XIX столетию уже были основаны почти все современные населенные пункты западного побережья острова. Своеобразие датской колонизации Гренландии в XVIII–XIX вв. заключалось в том, что остров был закрыт для свободной торговли и частного предпринимательства. Этим единолично занималась датская Королевская монополия — своеобразная государственно-монополистическая система торговли. По отношению к коренному населению проводилась политика консервации. Датские власти старались сохранить основу традиционного хозяйства эскимосов — морской зверобойный промысел и основные элементы их национальной культуры. При минимальном вкладе в развитие экономики это был единственный выход для сохранения эскимосов, а значит, и получения прибыли от покупки у них меха. Государственная монополия на торговлю поддерживала также, в какой-то степени, жизнь эскимосов. Существовал запрет на торговлю спиртным, были установлены твердые цены на те немногие товары, которые можно было купить. Выбор товаров был ограничен, чтобы затормозить у эскимосов привыкание к европейской пище и стимулировать у них традиционную охоту.

Несмотря на все усилия правительства, разложение общества эскимосов шло быстрыми темпами. Интенсификация европейского зверобойного промысла в Гренландии, распространение огнестрельного оружия, климатические изменения привели в начале XX в. к резкому сокращению числа морских животных, все еще необходимых для существования эскимосов. Несмотря на все запреты, к ним с большой легкостью приникали спиртные напитки, пищевые продукты. Население умирало от туберкулеза и других заболеваний, занесенных белыми. Невозможность добычи промысловых животных повлекла за собой изменения в хозяйстве коренных жителей. Большинство населения было вынуждено перейти к промышленному лову рыбы, что фактически и спасло его от вымирания.

Эскимосы Аляски столкнулись с европейцами в начале XVIII в., когда началось систематическое освоение Аляски русскими. Был организован ряд постов, велась оживленная торговля. В первые десятилетия XIX в. коренное население Аляски еще входило в зону экономического влияния России, и это очень отличало его от эскимосов Канады.

Экономическое влияние США на Аляску также началось с развития китобойного промысла. Ко времени продажи Россией Аляски в 1867 г. множество американских судов бороздило ее прибрежные воды. В конце XIX в. были открыты китобойные станции для промысла китов у побережья. Эскимосы работали на них, обслуживая китобоев, их брали гребцами на китобойные вельботы, нанимали и на китобойные суда. Они поставляли мясо, а их женщины шили американцам одежду. Поэтому контакт между американскими китобоями и береговыми эскимосами был очень тесен, Что сильно повлияло на культуру последних. Общение с китобоями, а позже с золотоискателями, валом хлынувшими на Аляску на рубеже XIX и XX вв., привело к спаиванию коренного населения, распространению туберкулеза и эпидемий других заболеваний. Высокая смертность от болезней, а также голодовок вели к сокращению численности населения.

Упадок китобойного промысла в первое десятилетие XX в. и последовавшее вскоре за ним окончание золотой лихорадки на Аляске повлекли за собой не только отток пришлого населения; эскимосам стало гораздо труднее найти работу. Денежные доходы поступали в основном от промысла пушных зверей. Этот промысел ставил охотника в зависимость от скупщика, от цен на меха и на продовольствие. У него не оставалось времени для охоты на тех животных, которые были необходимы для питания. Традиционная охота — коллективная, пушная — индивидуальная, поэтому последняя влекла за собой разрушение родственных и соседских связей. Изменился и рацион питания, эскимосы все более привыкали к покупной пище. Привозные товары: оружие и орудия труда, средства передвижения и продукты питания, — все это стало в начале XX в. уже необходимостью для эскимосов Аляски. Охотники находились в экономической кабале у торговцев из-за широко использованной ими системы кредитования. Цены на продукты росли быстрее, чем на пушнину.

В отличие от гренландских и аляскинских эскимосы арктического побережья Канады к началу XX в. были мало затронуты европейским влиянием, за исключением лабрадорских. Проникновение белых с целью скупки пушнины и развитие китобойного промысла началось здесь позже — в 80-е годы XIX в. До этого торговый обмен и встречи с европейцами были редки. Английская торговая компания Гудзонова залива начала расширять свое влияние с конца XIX в. Ею были открыты посты на Спенс-Бэй, в заливе Батерст, на острове Кинг-Вильям, на юге острова Виктория, в низовьях реки Коппермайн.

В первые десятилетия XX в. на севере Канады также расцвело трапперство — охота на пушных зверей. Коренное население находилось полностью во власти торговцев и миссионеров, поскольку канадское правительство совершенно не интересовалось его проблемами. До 1940 г., несмотря на то что добыча пушнины возросла в несколько раз, уровень жизни коренного населения неуклонно снижался, поскольку цены на привозные товары росли неимоверно. Ухудшалось положение эскимосов из-за сокращения добычи морских животных и непостоянства доходов от пушного промысла. Коренное население и здесь умирало от голода и туберкулеза. Советский ученый Л.А. Файнберг так характеризует этот период: "Существенные изменения в культуре имели место лишь вначале, при переходе к трапперству, а затем наступил застой. Эскимосская культура, особенно материальная, включила в себя некоторые европейские элементы, но они существовали в рамках традиционной культуры" [Файнберг Л.А. Очерки этнической истории зарубежного севера. М. 1971. С. 118.].