Гремлины - [17]

На самом деле проблема, по ее мнению, состояла в том, что она просто не могла сказать Рэнду, чтобы он перестал изобретать и испытывать на ней свои достижения. Она любила этого великана, и если бы он отказался от своей неудобной привычки, это бы убило ее. Но такое чувство любви не уменьшало ее беспокойства, нараставшего по мере приближения ежегодного дня подарков.

— Все будет хорошо, — сказала она себе вслух, добавив с оптимизмом: — В прошлом году все обошлось с устройством для нарезания помидоров. Мы за несколько минут вымыли потолок и лица, и все.

Вынув мясо из духовки, она взглянула на себя в зеркало. Со своими модно уложенными седыми волосами и лицом, на котором были лишь «характерные линии» (не стоит их пока называть морщинами) она удивительно хорошо сохранилась для сорока семи лет. Она была достаточно довольна жизнью и хорошо сознавала, что все бурные события, уготованные ей судьбой, уже, видимо, позади. Но она часто думала о том, что было бы, если бы в семье зарабатывала на жизнь она, а не Рэнд. Он был цепок, но она была борцом. Он шел извилистыми тропками, она неслась прямо вперед. Иногда Линн представляла, как бы она себя вела, если бы родилась на несколько десятилетий позже, была бы призвана в армию, и ей пришлось бы сражаться за свою страну. Как это ни удивительно, эта мысль скорее интриговала ее, чем отталкивала или пугала.

— А теперь уже поздно, — сказала она, посмотрев на часы.

Билли уже опаздывал на ужин, даже принимая во внимание то, что ему пришлось идти домой пешком. Что касается Рэнда, никогда нельзя было знать, когда он вернется.

Через минуту она услышала, как открывается парадная дверь, и тут же из гостиной послышался удар какого-то предмета об пол. Опять эти скрещенные мечи, подумала Линн со вздохом, положив кусок мяса на поднос и направляясь к прихожей.

Билли как раз поднимал мечи и снова вставлял их в непрочные подставки, сконструированные Рэндом в минуту вдохновения. («Каждый может вбить гвоздь в стену и прикрепить эти мечи», — говорил он. — «Но нужен гений, чтобы создать декоративную подставку, которая не портит штукатурку»). Несомненно, подумала Линн, глядя, как Билли аккуратно восстанавливает баланс сил на стене, подставка красива и не портит стену. Но какой же бывает шум, когда один или оба меча падают на пол, особенно когда это случается посреди ночи.

— Привет, мама, — улыбнулся Билли, снимая куртку и намереваясь бросить ее в кресло. Поколебавшись, он повесил ее в шкаф в коридоре.

— Ужин готов, — сказала она.

— Хорошо, — сказал он. — Я сейчас приду.

— Прежде чем ты пойдешь…

Он подождал, стоя в дверях. Выражение ее лица говорило о том, что что-то произошло — не трагедия, но явно что-то неприятное.

— Мне звонила миссис Дигл сегодня днем, — начала Линн.

— О, — Билли пошел на кухню.

— Я знаю, что она ужасный человек, Билли, но, помоему, ты перестарался, делая все, чтобы рассердить ее.

— Нет, мама. Просто она злобная и пытается достать меня. Ей нравится всех доставать.

— Она сказала, что ты разбил ее керамического снеговика.

— Он уже был сломан. Наверное, Барни просто наткнулся на него. Она тебе не говорила, что я спас одну из ее кошек от машины?

— Нет.

— Видишь? Она говорит только плохое.

— И все же…

Звук распахиваемой двери прервал их разговор, который все равно потонул бы в громовом голосе Рэнда. «Тихая ночь, святая ночь!» — пел он в несвойственном старой песне быстром темпе. «Фа-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля!»

— Не будем сейчас говорить об этом, — сказала Линн тихо. — При отце.

— У нас еще есть минутка, — сказал Билли с улыбкой, — пока он ставит мечи на место.

Как бы в ответ последовал звук закрываемой парадной двери и вслед за ним — грохот металла. Рэнд тут же запел громче, на этом фоне было слышно, как меч снова возвращается в свою неустойчивую подставку на стене.

«Спи в божественном мире! Фа-ля-ля!»

Улыбающийся, полный энтузиазма Рэнд вошел в кухню, нагруженный свертками. Положив их аккуратно на кухонный стол, он поцеловал Линн, обнял Билли и погладил Барни по голове.

— Хорошо съездил? — спросила Линн.

— Неплохо, — ответил он. — «Миракл», компания, которая производит Товарища для Кухни, может заинтересоваться Товарищем для Ванной. Но там есть пара недоделок, которые мне нужно исправить.

Лини подозревала, что это не продать. Но они пробьются, а Рождество — неподходящее время для того, чтобы делать долговременные экономические прогнозы. Можно с ума сойти. Хорошо, что Рэнд дома, и сейчас это главное.

Он взял со стола пакет и бросил его ей. Линн автоматически вздрогнула, потом взяла его.

— Это так, — сказал Рэнд. — Не настоящий подарок. Настоящий ты получишь позже.

— О, спасибо, — пробормотала она, ставя цветок в горшке на раковину.

— Очень красиво.

— А что в остальных свертках? — спросил Билли.

Рэнд вернулся к столу.

— Это подарки тебе и маме, которые нельзя открывать до Рождества, — ответил он. — А этот не может ждать.

Он осторожно поднял клетку, покрытую рогожей.

— Что это? — спросил Билли. — Что-то живое?

— Выключите свет, — сказал Рэнд. Потом, сообразив, что единственным источником света в кухне была яркая лампа накаливания наверху, он покачал головой. — Нет. Проще будет перейти в гостиную.