Грехи в наследство - [55]

— Извините, что встретила так неприветливо, но сейчас появилось столько авантюристов, — объясняла она. — Одни пытаются выманить за бесценок остатки семейных реликвий, другие бредят спрятанными сокровищами, третьим просто хочется завести знакомство с бывшей дворянкой. Ну да ладно! Бог с ними! Я уже и не надеялась, что отыщутся следы Лили, и вдруг появились вы!

Перехватив мой непонимающий взгляд, Гаршина с улыбкой пояснила:

— Это было сокращенное имя Натальи. Наталья, Натали, Лили. Так ее звали домашние.

— Значит, вы допускаете, что Ольга Петровна в действительности могла быть Натальей Денисовой-Долиной? — осторожно подбирая слова, спросила я.

— Почему нет? — пожала плечами Ирина Ильинична. — Мы знали, что она живет под другим именем, но вот под каким... Понятия не имею. Никогда ее не спрашивали. Нам было неинтересно, а она не рассказывала.

— После семнадцатого года вы с ней часто виделись?

— По-настоящему один раз. В тридцать шестом.

Такого я не ожидала. Ирина Ильинична заметила мое удивление и с уже привычной мне иронией заметила:

— Я значительно младше Лили, хотя теперь, глядя на меня, в это трудно поверить. — Согнав с лица улыбку, серьезно добавила: — Я родилась в девятнадцатом. Мать была беременна, когда арестовали моего отца. Она узнала, что он погиб, прочитав в газете расстрельные списки. Увидела нашу фамилию и упала без чувств. А через два часа на свет появилась я.

— Вашим отцом был Олег Константинович?

— Совершенно верно. А Лили доводилась мне кузиной. После переворота мы потеряли семью Андрея Константиновича из Виду. Знали, что в начале семнадцатого года его жена, Варвара Федоровна, вместе с дочерью еще жили в своем имении.

— В Марьинке, — подсказала я.

— Да, в Марьинке. Но то было начало революции, а что стало с ними потом, понятия не имели. Связи никакой, вокруг хаос. И вдруг в двадцатом году к нам пришла Лили. Мы тогда еще жили в нашей бывшей квартире. Не во всей, конечно. Занимали одну комнату, потому что нас, как это тогда называлось, уплотнили. Я лично этого, естественно, не помню, слишком мала была, но мама мне рассказывала.

— Лили приехала из Марьинки?

— Нет. Она в то время уже жила в Москве. В девятнадцатом году им с матерью пришлось покинуть усадьбу и переехать на жительство в Вуславль. К сожалению, вскоре там тоже стало небезопасно, и Варвара Федоровна отослала Лили в Москву.

1920 год. Осень

Лили сошла с поезда, не спеша прошла через замусоренный вокзал и вышла на привокзальную площадь. День только начинался. Город еще спал, и прохожих на улице было мало. Только извозчики, выстроившись в ряд, дремали на козлах пролеток, дожидаясь седоков. Лили к ним не пошла. Денег было в обрез, и она не собиралась их попусту тратить, тем более что идти было не так и далеко. До Мясницкой вполне можно было и пешком добраться. По знакомым с детства улицам шла не торопясь, с интересом глядя по сторонам. За те три года, что Лили здесь не была, Москва сильно изменилась. Заколоченные досками парадные, воззвания, листовки, плакаты на заборах и стенах домов. Город показался ей серым, унылым и грязным, а она помнила его совсем другим. Нарядным, оживленным, празднично сверкающим зеркальными витринами. Лили упрямо тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Ей нет до всего этого дела. Что было, то прошло, сейчас главное — найти человека, к которому ее послала мама. Если он поможет, то все образуется. Она вытащила из кармана конверт и, хотя помнила адрес наизусть, еще раз внимательно его прочитала.

Нужная ей квартира располагалась на втором этаже солидного пятиэтажного дома. Остановившись перед высокой дверью, Лили глубоко вздохнула и решительно нажала кнопку звонка. Раздались быстрые шаги, дверь распахнулась, и Лили увидела перед собой парнишку. По возрасту он был ей ровесник, только ростом повыше и в плечах пошире.

— Тебе кого? — удивился он, с интересом оглядывая Лили.

— Мне нужен Сергей Васильевич Чубаров. Он здесь живет?

Оттого, что волновалась, вышло немного высокомерно, и для парнишки это не прошло незамеченным. Насмешливо вздернув брови, он громко крикнул:

— Папа, к тебе пришли!

— Кто? — раздалось из глубины квартиры.

— Не знаю, фифа какая-то!

На фифу Лили обиделась. Она сурово свела брови, собираясь поставить нахала на место, но он ей такой возможности не дал.

— Чего стала? Проходи. Отец на кухне, — хмыкнул парнишка и, перестав обращать на нее внимание, пошел прочь.

Стоять у открытой двери было глупо, и Лили не оставалось ничего другого, как подчиниться. Тут, на ее счастье, в коридоре появился худой мужчина в военной гимнастерке. Увидев Лили, он с недоумением воззрился на нее.

— Вы ко мне?

— Да. Меня к вам прислала мама. Вот письмо от нее, в нем все написано, — твердо произнесла Лили, протягивая конверт.

Пока Чубаров читал, Лили внимательно следила за выражением его лица. Хотя внешне она держалась уверенно, внутри все дрожало от волнения. А вдруг мамин знакомый не сможет оставить ее у себя? Что тогда делать? Возвращаться назад никак нельзя, маме лишних хлопот прибавится. Лили и так повела себя глупо, открывшись Ксюше. Она очень раскаивалась в своем опрометчивом поступке, но изменить уже ничего не могла. Ксюша наверняка рассказала все отцу, и теперь Сидельников знает, что семья его врага живет в Вуславле. Потому мама так срочно и отправила Лили из города. Сказала, что за себя она не боится, а если что случится с дочерью, не переживет. Сначала Лили наотрез отказывалась оставлять маму, но та умоляла ее, и она в конце концов сдалась. Села на ночной поезд и уехала в Москву. Из задумчивости Лили вывел голос Чубарова: