Грехи прошлого - [4]

Несмотря на красивые эпитеты, живописующие достоинства "великой русской писательницы", в журналистских кулуарах поговаривали, что мадам Астралова на редкость сволочная баба, с ней можно общаться лишь, приняв упаковку транквилизаторов4, да и то после этого желательно поправить нервишки живительной влагой, иначе рискуешь приобрести мизантропический взгляд на человечество в целом и на его отдельных представительниц - в частности.

Эти слухи не прибавили Марго оптимизма, и сейчас она с тоской размышляла о том, что взять интервью у знаменитой писательницы ей не удастся, следовательно, не выполнит редакционное задание и не получит вожделенное повышение.

"Черт бы побрал старого хрыча Самсоныча", - мысленно ругнула шефа уставшая от ожидания журналистка.

Заместитель главного редактора Николай Самсонович Фалеев, за глаза именуемый подчиненными Самсонычем, или Змей Горынычем - в гневе тот уподоблялся своему сказочному прототипу, правда, изрыгал не огонь, а ругательства, - пообещал назначить её обозревателем светской хроники, если Марго сделает симпатичное интервью со знаменитостью. Об этой почетной должности она мечтала уже не первый год, но увы... Пока это журавль в небе. Змей-Самсоныч мог бы дать задание полегче, раз выказывает ей особое расположение.

На данный момент Марго пописывала незатейливые статейки на злободневные темы, преимущественно о бытовых драмах.

- Душевно пишешь, Маргоша, - прочувствованно утирал несуществующую слезу Самсоныч, ознакомившись с очередной душераздирающей историей, проникновенно изложенной журналисткой.

Однако злоязычные коллеги придерживались иного мнения, называя её "фальшивой слезовыжималкой", "чернушницей", а двое самых зловредных: политобозреватель Егор Сурин и ведущий спортивной колонки Кирилл Никитин, большой спец по части ненормативной лексики и вульгаризмов, - однажды устроили своеобразное состязание, соревнуясь в оскорбительных определениях. Первым начал Кирилл, презрительно обозвав предпочитаемую Марго тематику:

- Голодная мать, обосранные дети. - После чего последовала витиеватая фраза, в которой самым приличным словом было "говно".

- Копрофилка5, - с умным видом произнес Егор, считающий себя эрудитом.

- Скажи уж проще - любительница покопаться в чужом дерьме, а если короче - дерьмокопалка, - с энтузиазмом подхватил Кирилл.

- Мышка-говноройка, - завершил интеллектуальную дискуссию его коллега.

В итоге к Марго прочно приклеились все три малопочтенных прозвища: "копрофилка", "дерьмокопалка" и "мышка-говноройка".

Но старенький Самсоныч благоволил к ней, бывало, расчувствовавшись, ласково гладил её по голове и утешал:

- Не кручинься, душа моя, это они от зависти. Сами отпетые циники и не понимают страстей человеческих. А ты пиши, как раньше, с душой. Тебя читатели любят, а на злые языки не обращай внимания.

Самсоныч из самых лучших побуждений дал ей это задание и со всей серьезностью намеревался повысить статус Марго до престижной должности обозревателя светской хроники. Между прочим, название этой колонки - его собственная идея, чем замглавред страшно гордился. Ехидные подчиненные не преминули поязвить по его адресу, мол, совсем сбрендил старикан на склоне лет, открыл велосипед и радуется, как ребенок, надо же - обозвал раздел "светской хроникой"! Да где он, этот "свет"? Попсово-киношная тусовка, что ли? Или политическая? Новорусский бомонд? Да многие из них вилку с ножом держать не умеют, не говоря уже о манерах и прочем.

Ироничных коллег Марго побаивалась, некоторых ненавидела и с удовольствием кляузничала своему покровителю, а потом, скрывая злорадное удовлетворение, наблюдала, как Змей Горыныч разносит в пух и прах её обидчика.

Она с превеликой радостью сменила бы коллектив - на её взгляд, в малотиражной газетенке "Все обо всем" подобрались одни озлобленные бездари и завистники. Но увы, в другие издания её не берут - безработных журналистов с дипломом пруд-пруди, а у неё нет образования.

Одно время Марго всерьез озаботилась карьерой, но везде получила отказ.

- Похвастаться вам, милочка, нечем, - заявила ей одна дама, не последний человек в редакции популярного женского журнала, постукивая длинным наращенным ногтем по стопке принесенных Марго материалов. - Ваши статьи - для сентиментальных домохозяек. Однако они покупают лишь дешевые еженедельники, а наш журнал им не по средствам. Мы пишем для деловых, энергичных женщин, у которых иные приоритеты и оптимистический взгляд на собственное будущее, а вы пытаетесь давить из читателя слезу. Это уже прошлый век, а нам и подавно не подходит.

Редактор другого солидного издания тоже не церемонился:

- В ваших статьях все безрадостно и беспросветно, а героини унылые, примитивные, все на одно лицо. Лишь ситуации слегка различаются, но тональность одинакова. Обратитесь в газету "Мир криминала" или нечто в том же духе, может быть, им сгодится ваша чернуха.

- Почему вы избрали такую тематику? - спросила журналистку ещё одна матрона, зам главного редактора толстого журнала. - Ладно бы писал журналист-мужчина, реализуя в подобном материале свою жестокость и скрытую агрессию. Создается впечатление, что вы упиваетесь страданиями ваших героев и смакуете ужасающие своим натурализмом подробности. У психически здорового читателя это вызовет неприятие. Лично я, читая ваши статьи, испытывала омерзение. Это грязно. Да, жизнь - отнюдь не веселый праздник, однако это не означает, что читателя нужно грузить подобной мерзостью.