Грех - имя твое, женщина - [33]

— Нет. Ты глубоко ошибаешься, — прошипела я, чувствуя, как ярость переполняет меня через край.

— Скажи еще, что ты его любишь, — сыронизировал Герман.

— А если и так, то тебе какое собачье дело? Может быть, люблю, — я уже не говорила, а кричала. Мы были похожи на двух борцов сумо, пыхтящих друг на друга и прожигающих соперника взглядами.

— Тогда мы это сейчас проверим, — прохрипел мужчина, с силой притянув меня к себе и, начал целовать, неистово, грубо, властно, как будто наказывая за то, чего я не совершала.

В первое мгновение я опешила, во второе начала вырываться изо всех сил, однако Макаров продолжал меня целовать, сминая губы, заставляя приоткрыть рот, чтобы протолкнуть свой язык. А когда ему это удалось, то мужчина победно застонал, принявшись атаковать меня им, не менее агрессивно.

Все мои попытки вырваться приводили лишь к одному… у меня ничего не получалось. Я старалась оттолкнуть мужчину, но в какой-то миг поняла, что не отталкиваю, а прижимаю к себе. Если умом я еще немного понимала, что все это неправильно, то тело меня предало. Внизу живота начало разливаться непривычное тепло, а груди призывно заныли, требуя ласки.

По сути, мужчина впервые меня целовал и то, как он это делал, сводило с ума. С каждым движением губ Германа, толчками его языка, моя решимость оттолкнуть мужчину таяла, словно весенний снег. А когда он чуть прикусил зубами мою нижнюю губу, то все желание сопротивляться испарилось под животным напором мужчины.

Герман отстранился от меня внезапно, как будто вынырнул из воды.

— Так отвечать другому мужчине влюбленная женщина не будет, — сбившееся дыхание не давало мужчине выговаривать четко слова.

— Это ты сказал, — и я сама вновь потянулась к губам Макарова, в последний момент заметив в его глазах сильнейшее удивление.

Я не знала что делаю, но чувствовала, что делаю то, что хочу, к чему стремлюсь и в чем нуждаюсь. И пусть он думает обо мне как о падшей женщине, это его право. Все равно для мужчин все женщины шлюхи. Однако в данный момент я нуждалась в этом мужчине. Мне хотелось от него получить то, что не в состоянии дать Слюсаренко. Пусть это не любовь, но на ласку и нежность я была уверена что могу рассчитывать.

В этот раз губы мужчины оказались гораздо нежнее, да и его поведение изменилось. Исчезла грубость и напористость, осталось лишь дикое желание, которое недвусмысленно упиралось мне в живот.

К черту все предрассудки, все равно первое впечатление о себе уже не исправить, да я не особо то и стремилась. Все равно никому ничего не докажу. Лучше Макаров ко мне относиться не будет об этом даже и гадать не стоит. Кто я для него? Обыкновенная шлюшка, девочка для развлечений. Так почему бы не подтвердить еще раз это? Хуже, чем есть все равно уже не будет.

И я без зазрения совести принялась расстегивать сорочку на груди у мужчины. Мне хотелось ощутить под пальцами его кожу, пощупать стальные бицепсы, провести по широкой груди, услышать биение сердца. От нетерпения я даже вырвала одну пуговицу с мясом.

— Тихо. Тихо. Не спеши, — перехватил мои руки мужчина. — У нас еще много времени.

Это он так думает. Я в этом не была уверена. А потому горько усмехнулась про себя, вслух же ничего не сказала. А зачем портить такой момент?

— Ты хочешь сам раздеться? — в лоб спросила у Макарова.

— Нет. Но…

— Тогда стой и молчи, — я прижала указательный палец к губам мужчины. Он, не долго думая, втянул его в рот, отчего по телу прокатилась волна желания.

Я же продолжила раздевать Макарова, расстегивая рубаху, сдирая ее с плеч и выбрасывая в сторону как нечто ненужное. Мужчина все же позволил мне взять инициативу в свои руки, ожидая дальнейшего развития событий. Медлить дальше я не стала, тем более зная что именно хочу. Я потянулась к пряжке ремня, который и расстегнула в одно движение, дальше же дело пошло быстрее. Опустившись на колени, стянула брюки вместе с бельем, из которого тут же гордо выпрыгнул возбужденный мужской член. Долго любоваться красотой и совершенством линий плоти не стала, приступив сразу же к самому главному, обхватив губами нежную головку.

Надо мной раздался вздох удовлетворения. Аромат мужчины я запомнила еще со случая в беседке, его я бы не спутала ни с каким другим. Мужчина обхватил руками мою голову, задавая ритм движениям. Плоть все глубже и глубже проникала в мой рот, впрочем, я этому не противилась, позволяя Герману руководить и с огромным удовольствием принимая предложенное. Я постаралась еще глубже принять член в себя, но лишь закашлялась с непривычки.

— Вот черт. Прости, — прохрипел мужчина и потянул меня вверх. — Иди сюда.

Я поднялась с колен, не зная что же дальше ожидать от Макарова. Однако первым делом он потянулся ко мне чтобы поцеловать и лишь потом принялся стягивать блузу и освобождать меня от бюстгальтера, для того чтобы в следующий миг наклониться и накрыть губами призывно торчащий холмик груди.

От брюк и белья я избавлялась самостоятельно, следя за тем, как мужчина стаскивает с себя спущенные брюки, мешающие движениям. Стоило нам остаться без одежды, как я тут же была притянута к мужскому телу и крепко поцелована. Меня подхватили под попу и усадили на холодную столешницу. От необычности ощущений я даже вскрикнула, но тут же была отвлечена мужчиной, поднявшим мои ноги и разводящим их в стороны, а всего лишь для того, чтобы склониться надо мной. Я откинулась назад, чувствуя спиною холод стола. Жаркие губы прильнули к моей плоти, а горячий язык прошелся по промежности в поисках входа вглубь тела.