Грех - [53]
Конечно, Польша получила территориальную компенсацию на северо-востоке и на западе за счет Восточной Пруссии, Померании и Силезии. «Но не забыто это опозданье». Эпизод с Варшавским восстанием очень надолго останется в памяти. И нашей, и польской. Причем здесь, в отличие от истории с Новогеоргиевском, где доброго слова не заслужил никто, многоплановые подлости, интриги и предательства советских, английских и польских верхов очень контрастируют с героизмом тех, кто воевал против общего врага на обоих берегах Вислы. Они свой долг выполнили. Именно из-за этого история становится горькой и неприятной вдвойне.
Рука дающего
Мздоимство
Несколько раз в жизни я давала взятки. Скажем так: делала госслужащим небольшие подарки. Не о чем говорить. Им было приятно, а мне оказывались услуги вне очереди: восстановить водительские права за один день, а не за полтора месяца, например. Или получить номерок к окулисту за полчаса до приема, а не драться с пенсионерами перед поликлиническим окошком в восемь утра, отстояв перед этим три часа на морозной улице.
Один раз взятку дали и мне. Но в мое отсутствие. Была у меня в университете студентка, училась плохо. Она вступительные экзамены не сдавала, а получила место на филфаке по разнарядке — на Карельскую АССР было выделено одно место, вот Катюша его и получила. Дело в том, что ей повезло с родителями — папа плавал, а мама была профессором Петрозаводского университета, изучала тот период ленинской биографии, который приходился на пребывание вождя в Париже, поэтому Катина мама не вылезала из Франции.
Так вот, Катю представили к отчислению за неуспеваемость. Ну не могла она запомнить, как образуют множественное число шведские существительные. А способов образования, между прочим, шесть. Это вам не английский язык. Прихожу я как-то с работы усталая как собака, ноги не несут, глаза налиты кровью от восьмичасового вглядывания в тексты (при тусклом факультетском освещении). Муж радостно встречает на пороге.
— Тебе подарок принесли!
— Какой еще подарок? От кого?
— Не знаю, не сказали. Какой— то мужчина, приличный, не бандит, просил передать тебе ведро клюквы и ведро брусники. Я их на балкон поставил.
— А мужчина сказал что-нибудь?
— Сказал, что ягоды из карельских лесов и болот, для себя брал. Сплошные витамины. И еще кое-что.
Муж набросил мне на шею связку сушеных грибов.
— Зачем ты берешь подарки от чужих людей? Это же взятка, сейчас ворвется милиция с понятыми!
Помню, как стыдно мне было встречаться взглядом с неуспевающей Катей. А что было делать? Принести ведра в университет? «Верните ягоды вашему папе!»
К счастью, девушку не выгнали, а тихо перевели на отделение русского языка и литературы, куда попадали студенты, отчисленные с престижных кафедр иностранных языков. Катюша благополучно закончила университет и даже защитила на «отлично» дипломное сочинение на тему: «Ленинская тема в карельском эпосе 20-го века».
Моя последняя взятка была судьбоносна. Дело было так. Я заболела, и мне периодически приходилось лежать в больнице. Я долежалась до того, что стала льготником. Что это мне дает, я поняла не сразу. Не до того было. От соседей по палате узнала, что льготники имеют право выбирать: или получать прибавку к пенсии — 450 рэ и самой покупать лекарства или отказаться от этих деньжищ, но зато получать все необходимые лекарства бесплатно. Столкнувшись с тем, что поликлиники отказываются выписывать нужные вам медикаменты (а вы знаете, сколько они стоят? нам Горздрав не разрешает), народ стал брать деньгами. Причем все вылилось в издевательство: каждый год вы обязаны, отстояв километровую очередь, лично отдать заявление об отказе от бесплатных лекарств! Казалось бы, если раз отказался, так и платите по 450 рублей, пока не передумаю или не помру. Фиг вам. Каждое лето, на жаре и в дождь стоят перед Пенсионным фондом старики-льготники, чтобы сдать заявление и отбиться от права получать бесплатные лекарства, которые врачи не хотят давать, разве что пирамидон с пургеном. Поддавшись всеобщему психозу, я тоже отстояла длинную очередь и отказалась от бесплатных лекарств... Позарилась на жалкие полтыщи, как будто мне без них не прожить.
Осенью мне стало хуже. Врач, лечивший меня, сообщил удивительную вещь: есть лекарство, которое должно мне помочь. Я должна делать уколы раз в месяц. Всю жизнь.
— Хотите знать, сколько ваше лекарство стоит? Три тысячи евро. В месяц.
— Вы шутите.
— Нет. Не шучу. Но вы же льготник, вам бесплатно. Я вас научу, как получить рецепт: через главного гематолога города, у него есть такое право. Мы однокурсники.
Радость, охватившая меня, сменилась отчаянием.
— Что мне делать? Я ведь отказалась от бесплатных лекарств.
— Да вы в своем уме?
Было, как сейчас помню, 15 ноября. Я прибежала спозаранку в отделение Пенсионного фонда. В тесном коридоре гвалт и неразбериха: люди не понимают, в какой кабинет занимать очередь. Я от волнения и неопытности битый час простояла в кабинет, где делали перерасчет пенсии, а потом час в тот, где выписывали скидку на радиоточки. Туда, куда мне надо, я попала после обеденного перерыва. Вошла. Объяснила, что хочу аннулировать старое заявление и написать новое, чтобы получать, как льготник, бесплатные лекарства. Ярко-рыжая, немолодая сотрудница порылась в ящике стола и вынула видавшую виды бумагу.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.
«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?