Греческая мифология - [39]

Это та самая Мойра или Мойры, число которых твердо не установлено и колеблется от одной до трех. Мойры — дочери Ночи, затем усердные пряхи: Лахесис — Дающая жребий, Клото — Прядущая нить жизни, Атропос — Неотвратимо настигающая человека. Так, судьбу героя может выпрясть мощная Мойра (там же XXIV 209; Од. VII 197). Но не только люди, сами боги зависят от этих мрачных, сосредоточенно работающих над пряжей сестер. Боги выполняют веления судьбы, не решая ничего сами. Поэтому великий Зевс в критическую минуту достает золотые весы и взвешивает на них жребии троянцев и ахейцев или жребии Ахилла и Гектора, ибо Зевс ограничен в своих собственных решениях (Ил. VIII 69 — 74; XXII 209 — 214).

139. Харон, готовящийся перевезти умерших. Фрагмент росписи лекифа. V в. до н. э. Мюнхен. Государственные античные собрания

Боги могут приблизить гибель героя или его спасение, только зная, что это уже установлено судьбой (гибель Гектора, Ил. XV 612 — 614; возвращение Одиссея, Од. V 41 сл.; спасение Энея, Ил. XX 332 — 338).

Но вот оказывается, что воля судьбы как бы сливается с решениями богов, отождествляется с ними, и тогда Зевс именуется Морием, то есть дарующим предназначенную участь. Теперь сами боги прядут участь человека, о чем не раз упоминается, например, у Гомера (Ил. XXIV 525; Од. I 17). И Зевс достает уже не золотые весы судьбы, а свои собственные, направляемые им по своей воле (Ил. XVI 658).

140. Танатос и Гермес с умершей (возможно, с Ифигенией или Алкестой). Рельеф на базе колонны храма Артемиды в Эфесе. V в. до н. э

Зевс классического Олимпа и мифологии героизма настолько велик, что три Мойры, как мы знаем, становятся его дочерьми от богини Фемиды, а он сам по праву возглавляет шествие Мойр, именуясь их Водителем, Мойрагетом. В храме Зевса Олимпийского в Афинах, по сообщению известного писателя Павсания, над головой статуи Зевса находилось изображение Мойр, чтобы всем было видно, как "предопределение и судьба повинуются одному только Зевсу" (Павс. I 40, 4). Более того, в поэмах Гомера фиксируется и такой позднеклассический мотив в словесной формуле: "мойра божества", то есть судьба, исходящая от божества, а также "айса Зевса", то есть судьба, исходящая от Зевса (айса — одно из наименований судьбы, дарующей всем равную часть).

141. Гипнос. Римская копия с греческой статуи. IV в. до н. э. Лондон. Британский музей

Зевс Олимпийский, несомненно, великая сила. Он достигает такого положения, когда сам становится отцом судьбы и ее владыкой. Однако сила эта не обладает устойчивостью даже в самые блаженные для Зевса времена. Еще до рождения Зевса существуют такие могущественные владыки, такое знание глубин теогонического процесса, такое прозрение будущего, что мощь Зевса то и дело направляется в необходимую и ему и его участи сторону кем-то извне или, скорее, из глубин мироздания. А это и есть мудрость матери-Земли.

142. Радамант, судья в царстве мертвых. 1-я половина III в. до н. э. Роспись гробницы в Македонии

Земля еще до рождения Зевса предопределила появление на свет нового поколения богов, ограничив безмерную плодовитость Урана. Она направила титанов на преступление против их отца и тем самым создала прецедент для обязательной, совершенно необходимой в мифологической истории борьбы детей против собственных отцов. Мать-Земля, произведя на свет чудовищных титанов и Тифона, укрепляла и выковывала мощь Зевса, будущего владыки Олимпа. Сначала она помогла ему спастись от прожорливого Кроноса. Позже она содействовала ему в борьбе с титанами. По ее мудрому прозрению Зевс избежал рождения сына, более мощного, чем он сам, дважды — от Метиды и от Фетиды. Земля давала Зевсу советы сама или через посредничество Прометея.

Наступят времена, когда в мире будут жить и действовать герои. И тогда снова станет Зевс внимать советам Земли, являясь исполнителем ее воли. Земля и судьба как бы сольются вместе, а Зевс не без их участия возьмет в супруги богиню мести Немесиду и станет орудием мести Земли всему роду героев, против которого он ополчался не раз, но которому наконец суждено будет истребить самого себя по воле все той же матери-Земли. Но это предмет особого повествования.

Вид от вершины Олимпа и до глубин Тартара

Итак, Зевс обитает на Олимпе, на той самой горе или, вернее, том горном хребте, что протянулся вдоль границ Фессалии и Македонии. Еще в древности Олимп поражал воображение греков своей высотой (около 3 тыс. м, а именно 2985 м) и величественностью. Его вершина, покрытая вечными снегами и прячущаяся в облаках, как бы смыкается с небом, почему и кажется, что Олимп и небо — одно и то же. Эта мощная горная гряда соседствует на востоке с не менее знаменитыми горами — Оссой (1950 м) и Пелионом (1650 м), которые некогда мечтали взгромоздить на Олимп братья Алоады, чтобы завладеть небом. И если на Олимпе обитали высшие боги, то Осса была родиной архаических кентавров, а Пелион, славный лугами и целебными травами, был приютом кентавра Хирона — искусного врачевателя и воспитателя героев. Неподалеку находится также знаменитая Офрийская гора, откуда в свое время выступили титаны, сражаясь с Олимпийскими богами. Рядом, к востоку от Олимпа, протянулась Пиерийская гряда, где нашли себе одно из пристанищ (другое было в центре Греции, в Беотии, на горе Геликон) Музы, так и называвшиеся Пиерийскими.