Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии - [71]

Мятежники тотчас завязали сношения с царем Тахосом, который около этого времени сменил Нектанеба I на египет­ском престоле, и фараон с радостью ухватился за предста­вившийся ему здесь случай нанести решительный удар Пер­сии и тем упрочить независимость своего государства. Спар­та также примкнула к коалиции, и старый царь Агесилай с тысячью человек отправился в Египет (361 г.). Афины хотя и не стали открыто на сторону Египта, однако не запретили Хабрию снова принять службу в Египте, где Тахос назначил его начальником флота.

Тахос и Агесилай двинулись в Сирию, чтобы поддер­жать восставших сатрапов. Но едва они пришли в Финикию, как в египетском войске вспыхнул мятеж, и Нектанеб, двою­родный брат Тахоса, был провозглашен фараоном. Агесилай, от чьего поведения теперь все зависело, не имел никакой надобности навязывать царя египтянам против их воли; при­том, он был раздражен против Тахоса, так как последний не вверил ему начальства над всей армией. Поэтому он стал на сторону Нектанеба, и всеми покинутому Тахосу не остава­лось ничего другого, как бежать к царю Артаксерксу II. Он встретил там хороший прием: такой претендент мог оказать большие услуги в борьбе с Египтом.

Но тем временем в Мендесе, в египетской Дельте, был провозглашен новый фараон, приобретший вскоре большое число приверженцев; ввиду этого Нектанеб II принужден был прервать свой поход и вернуться в Египет. Вследствие громадного численного перевеса неприятеля он вскоре по­пал здесь в очень затруднительное положение и только бла­годаря искусной тактике Агесилая и храбрости своих грече­ских войск сохранил трон. При этих условиях, конечно, нельзя было и думать о возобновлении наступательных дей­ствий против Персии; поэтому Агесилай не пожелал долее оставаться в Египте и, получив от Нектанеба щедрое возна­граждение, отплыл домой. Но ему более не было суждено увидеть родину. На пути в Кирену, близ гавани Менелая у северного берега Ливии, престарелый царь был застигнут смертью, на 84-м году своей жизни. По древнему обычаю труп его был набальзамирован и привезен в Спарту, где по­гребен в семейной усыпальнице Эврипонтидов.

Между тем коалиция сатрапов распалась так же быстро, как и образовалась, потому что все эти наместники были в сущности верноподданными персидского царя, которым мысль о приобретении самостоятельной власти была совер­шенно чужда и которые взялись за оружие только для защи­ты своих действительных или мнимых прав, или для собст­венного спасения. Та же лояльность господствовала, конеч­но, — и еще в большей степени — среди знатных персов, которые окружали сатрапов; поэтому царь легко мог при­влечь на свою сторону часть мятежников или восстановить против них их собственных товарищей. Вспыхнувшая в Египте междоусобная война должна была ускорить катаст­рофу, так как лишила мятежников их главной опоры. И вот Реомифр дал царским полководцам случай захватить воен­ные корабли и деньги, которые он получил от Тахоса для поддержки мятежных сатрапов. Оронт, избранный сатрапа­ми в главнокомандующие, со всем своим войском передался царю. Даже собственный сын Ариобарзана, Митридат, изме­нил делу своего отца; он убил Датама, лучшего полководца восставших, сумевшего до сих пор отразить все нападения, а затем выдал и Ариобарзана царю, который велел распять его. После этого остальные сатрапы поспешили изъявить покорность и за то были утверждены в своих званиях; Артабаз, командовавший царским войском в войне с Датамом, получил сатрапию Ариобарзана, Малую Фригию, на кото­рую и без того имел право как сын Фарнабаза. Власть пер­сидского царя была снова утверждена во всей Азии (360 г.).

Афины не вмешивались в эту борьбу. Они были дружны с Ариобарзаном и Египтом, но находились в довольно хо­роших отношениях и с персидским царем, с тех пор как он признал права Афин на Амфиполь; а главное, внимание Афин все еще было всецело занято греческими делами. Правда, смерть Эпаминонда при Мантинее избавила Афины от их опаснейшего врага, и с тех пор ни одна фиванская эс­кадра более не показывалась на море; но союзник Фив Алек­сандр Ферский один продолжал морскую войну с Афинами, и если он и был слишком слаб, чтобы причинять много вре­да, то все-таки его смелые грабительские походы стали силь­но докучать афинянам. Так, вскоре после битвы при Манти­нее его флот напал на остров Тенос и увел часть его жителей в плен (август 362 г.); в следующем году он высадил отряд своих наемников на остров Пепарефос, лежащий напротив берега Магнесии, и приступил к осаде главного города. Афиняне послали эскадру на помощь союзному острову, но Александр неожиданно напал на нее, нанес ей полное пора­жение и захватил шесть триер с шестьюстами пленников. Затем он направился к Пирею, где никто не ждал нападения; он беспрепятственно проник в гавань, разграбил банкирские конторы на базаре и прежде, чем подоспела помощь из горо­да, удалился со своей добычей. После этого афиняне заклю­чили союз с фессалийцами, которые также вели войну с Александром (361/360 г.). Однако и теперь не удалось одо­леть Александра, и он сохранил свою власть, пока в 358 г. по наущению своей жены Фебы, дочери Ясона, не был убит ее братьями Тисифоном, Ликофроном и Пифолаем, которые и захватили господство над Ферами.