Гражданский спецназ - [11]

Остановив машину на территории заброшенного кирпичного завода, его выволокли из салона и повалили на землю.

– Что вам от меня нужно? – возмутился он и тут же получил еще один удар, уже ногой и в грудь.

С ним не церемонились. Стало страшно, хмель почти улетучился.

– А ты не знаешь? – Кто-то встряхнул его за отворот пиджака, и в тот же момент из глаз брызнули искры, а нос, казалось, превратился в лепешку.

– Бабки гони!

С трудом разлепив вмиг отекшие веки, он разглядел силуэт парня, сидевшего за рулем.

– У меня с собой меньше тысячи…

– Ты что, недоносок, – возмутился вдруг тот, – издеваешься? Ты еще скажи, что про счетчик первый раз слышишь.

– Какой счетчик?

Парень схватил его за грудки и замахнулся для очередного удара, но, неожиданно опустив руку, отпрянул, вопросительно посмотрел на своих товарищей, стоявших рядом:

– Это не Шнякин!

– Я не Шнякин, – механически повторил Пешехонов и почувствовал радость. Его с кем-то перепутали! Он облегченно перевел дыхание.

– Как? – Кто-то поднес к лицу Бориса Евгеньевича зажигалку. – Екарный бабай!

– Дядя, – его бесцеремонно потрепали за плечо, – а как тебя звать-величать?

Ответ Пешехонова привел бандитов в замешательство. Они принялись обсуждать, как поступить с ним и исправить чудовищную ошибку.

Краем уха слушая их, он вновь стал терять надежду на благоприятный исход недоразумения.

– Мочить его придется, – громом среди ясного неба прозвучало из уст одного из его мучителей.

– Наверняка. А то вложит нас, – поддержал его другой. – Тем более про Шнякина теперь знает.

– Не надо меня убивать, – выдавил он из себя. – Я молчать буду…

Водитель злосчастной «Ауди» вновь присел перед ним на корточки:

– Молчать, говоришь, будешь. – Он хмыкнул. – А как объяснишь жене, кто тебя отделал?

– Найду что сказать, – выдавил из себя Пешехонов. – С кем по пьяни не бывает?

Он старался говорить уверенно, пытаясь запрятать страх поглубже, чтобы слова прозвучали убедительней и не дали его мучителям повода подумать, будто он это лопочет, повинуясь инстинкту самосохранения.

– По пьяни, говоришь? – Парень посмотрел на своих дружков. – А что, накачаем его сейчас до усеру, чтобы до утра «му» сказать не смог, да выкинем рядом с тем местом, где я его подцепил.

– Пей. – В нос уткнулся край эмалированной кружки с какой-то жидкостью.

Он замотал головой и замычал.

– Пей, сука, иначе хлебало разорву!

Чья-то сильная рука обхватила шею и сдавила с такой силой, что в голове зашумело.

– Это что, – простонал он, – яд?

Раздался смех.

– Пей, придурок. – Парень, сидевший перед ним на корточках, взял из его рук кружку, выпил. – Водка это, чудик. – Он усмехнулся.

– Зачем? – набравшись смелости, едва слышно спросил Борис Евгеньевич и зажмурился, опасаясь получить вместо ответа очередную зуботычину.

– А затем, чтобы встреча с нами показалась тебе глюком.

* * *

Антон Филиппов со скучающим видом сидел в небольшом помещении офиса частного сыскного агентства «Туман», возглавляемого его другом Геннадием Навродским, отрешенно глядя на то, как за окном, в ветвях распустившихся деревьев, прыгают воробьи.

Впрочем, две крохотные комнаты, отделенные от уличного шума массивными железными дверями с видеоглазком, офисом можно было назвать с большой натяжкой, как и коллектив, состоящий из трех человек, агентством.

С бывшим майором милиции Навродским Антон был знаком давно. Проходя службу в одном из спецподразделений ГРУ, во время командировки в Чечню ему довелось принимать участие в деблокировании в Толстой Юрте следственной бригады МВД, в составе которой был и Геннадий, поразивший тогда бывалого офицера спецназа умением воевать. Спустя некоторое время, после увольнения Филиппова из армии, их судьба вновь странным образом свела уже здесь.

Сейчас он поджидал Геннадия, который при его появлении, отложив все дела, направился в ближайший супермаркет за всем тем, чем обычно отмечают встречи.

Едва слышно скрипнув дверью, вошла секретарь Навродского. Виновато улыбнувшись, словно стыдясь своей нескладной фигуры и маленького роста, она присела на краешек стула напротив Антона, с другой стороны стола, стоявшего перпендикулярно к столу хозяина кабинета.

– Скоро «Новости» будут. – Девушка поправила прядь крашенных в рыжий цвет волос, упавших на лоб, и, стрельнув глазками в сторону голубоглазого блондина крепкого телосложения, вновь улыбнулась: – Можно, я телевизор включу? В Чечне опять какую-то машину взорвали…

Антон, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула:

– Пожалуйста. – Он поморщился и с сожалением посмотрел на девушку. – Политикой интересуешься или родом оттуда?

Секретарша еще больше смутилась:

– У меня парень есть, он сейчас как раз там… Сапер…

Но едва она успела взять в руки пульт дистанционного управления, как открылась дверь и вошел слегка запыхавшийся Навродский с пластиковым пакетом в руке.

– Галя, организуй нам тару, из чего пить, и порежь, пожалуйста, это. – Геннадий вручил девушке лимон, палку копченой колбасы и свежий огурец. Затем, не обращая внимания на обиженно надутые губки своей помощницы, выставил на пол, рядом с массивным офисным столом, бутылку «Абсолюта».

Проводив девушку взглядом, он плюхнулся в кресло и принялся открывать банку с оливками.