Гражданская война в России (1918–1922 гг.) - [19]

Вопрос о начале и хронологии войны широко обсуждается в историографии. Для графини П. С. Уваровой началом катастрофы, «точкой невозврата» стали события марта 1917 г., когда «окруженный со всех сторон изменой и, вероятно, теряясь среди людей, его окружавших и ему изменивших, Государь 15 марта 1917 г. отрекается от престола»50. Она искренне считала, что «акт отречения вполне обрисовывает личность несчастного Государя, любившего и доверявшего народу русскому, но слишком мягкого и честного и благородного, чтобы распутываться в придворных интригах и пресекать в корне вражьи интриги и давно ведущуюся против Царя и Отечества подпольную пропаганду»51. В ее понимании император, олицетворяющий Отечество, и все верные ему и, следовательно, Отечеству подданные, находились на одном фронте этой войны, на противоположном фронте были враги, «которые мнили Его заместить и тем самым составить счастье и благополучие России», но «своею неспособностью, непоготовленностью и самомнением загубили ее на многие, многие годы»52. Далее в мемуарах раскрываются подробности ареста и «мученической кончины» императорской семьи, дается эмоциональная оценка этим событиям. Интересно, что для автора не имеет значения, что вышеупомянутые действия были совершены разными силами. И Временное правительство, и большевики для П. С. Уваровой – «самозванные выразители воли народной»53. Она твердо заявляла на страницах воспоминаний, что не собирается описывать «безобразия, творимые во имя свободы и благоденствия народных масс, которыми драпировались все искатели приключений, восходящие и нисходящие во власти с падения царской власти»54. Тем не менее нетерпимое отношение к врагам Отечества пронизывают ее воспоминания о событиях 1917–1919 гг.

Так, говоря о беспорядках в Москве в 1917 г., П. С. Уварова живописала происходившее на улицах: «стрельбу, крики и гвалт», добавляя красок и давая объяснение событиям. По ее мнению, происходило это от «толпы и даже все более опьяневших от свободы солдат, матросов и всех подонков столицы»55. Иначе как «страшным психозом, который охватил несчастную Россию»56, нельзя было назвать увиденное. П. С. Уварова, как и многие ее современники, страдала над «разрухой страны <…> горем родного народа <…> повсеместным падением нравственности <…> повальным уничтожением всех сокровищ и устоев, собранных и сохраненных веками на пространстве нашего обширного отечества»57. Графиня П. С. Уварова, чья жизнь прошла под знаком сохранения памятников древности, с болью, очень подробно останавливалась на описании «разграблений» дворцов, на том, как небрежно перевозятся архивы и библиотеки, что грозит утратой этих сокровищ.

В октябре 1917 г. Уваровы покинули Москву, «в те несчастные дни, когда бомбардировали Кремль и брали генерал-губернаторский дом»58. Она писала, что это был ад, что «снаряды летали вокруг нас, гром выстрелов слышался даже и ночью». Кроме того, «банды большевиков» посещали их, «осматривая у нас все, начиная с кроватей и кончая иконами и чемоданами»59.

Решение уехать было дальновидным. Из рассказов очевидцев, которые сохранили нам другие подобные источники, узнаем, что в 1918 г. в Москве «становилось все хуже и хуже, как все более сгущалась атмосфера голода и бесправия <…> выдавали хлебный паек в одну восьмую фунта, и то не каждый день <…> сам хлеб был самого низкого качества, наполовину с отрубями <…> толстые люди совершенно исчезли из Москвы»60. Автор этих воспоминаний, известный дипломат, участник Белого движения Г. Н. Трубецкой, отмечал, что «жили под постоянным гнетом, ежедневно узнавая о новом мероприятии для удушения буржуазии или об аресте кого-нибудь из близких. Большинство общественных деятелей запасались подложными паспортами, меняли постоянно ночлег, стараясь изменять свою наружность»61.

Путь Уваровых, как и многих других бежавших от революции, лежал сначала в Крым, куда удалось с большим трудом достать билеты «в переполненные вагоны 3 класса». Далее семья перебралась в Ессентуки, где оставалась до февраля 1919 г. Хорошо известно, что Кавказские Минеральные воды привлекали в 1917–1918 гг. многих противников советской власти62. П. С. Уварова отмечала, что город, «несмотря на позднее время (ноябрь), был вообще заполнен приезжими, частью петербургскими, частью московскими»63. Население Ессентуков было разделено на два лагеря. К одному из них, антибольшевистскому, примыкала семья Уваровых.

Графиня П. С. Уварова очень подробно описала быт, занятия, своих новых соседей. Поначалу их жизнь текла мирно, тихо. Они устроили «довольно просторный огород, в котором развели разную огородную зелень, до цветной капусты включительно. Огород удался, и до поздней осени мы питались его плодами», «посещали друг друга, молодежь веселилась, состоялись даже бракосочетания»64. Но о возможности появления большевиков в городе им было хорошо известно. Историки позже отмечали, что «Северный Кавказ в 1918 г. стал одним из ключевых регионов, где происходило противостояние большевистской и белой государственности»65. К осени большевики заняли Пятигорск, Кисловодск, продвинулись к Ессентукам, по выражению графини, «мало-помалу наступают более грустные дни»