Гражданская война - [47]

" Благодарю вас, мсье, -- кивнул мне Циклоп, -- пойдемте, господа, надо дождаться приезда полиции, ему мы все равно уже ничем не поможем."

В гостиной он звонил по телефону, сообщал об убийстве, когда вместе со служанкой вернулся Гоне. Служанка, полная обаятельная женщина средних лет, услышав, что ее хозяин мертв, изменившись в лице, тихонько вскрикнула

-- Это все, Гоне? -- положив трубку, спросил Пани.

-- Да, мсье.

-- Повара Жака хозяин на сегодня отпустил, а Луиза уехала в деревню и будет только послезавтра, -- выпалила на одном дыхании служанка и притихла, словно испугавшись собственной смелости.

-- Ваше имя? -- посмотрел на нее Пани.

-- Мария... Мария Кантера, -- уже иным, дрожащим от волнения голосом произнесла женщина.

-- Когда Вы в последний раз видели д-ра Скотта?

-- Он проводил этого мсье, -- она покосилась на меня, -- затем попросил позвать Жака... Мсье приезжал сразу после завтрака... значит, было около десяти утра.

-- И больше вы его не видели?

-- Нет, мсье. Когда Жак вернулся от хозяина, то сказал, что уходит на весь день, что до хозяина, то он у нас строгий и не позволяет беспокоить попусту...

-- Вам не известно, у д-ра Скотта в доме было оружие?

-- ...Да, пистолет, обычно он лежал в ящике стола, в кабинете...

-- Мэм, вы ничего необычного не заметили? Может быть, за завтраком? Или в последние дни?

-- Наш хозяин всегда словно лед, он вида-то никогда не подаст, хоть все плохо, хоть все хорошо. Вот с дочкой они последнее время не ладили, это точно.

-- У них были ссоры?

-- Нет, но я видела: отношения у них испорчены.

-- Вы можете объяснить .в чем это проявлялось?

-- Да нет же, испорчены были и все тут...

Андрэ Пани еще долго терзал горничную, затем Клода, затем Филиппа Конс -- второго охранника, и его ответы Циклопу я не могу не передать...

-- Скажите, Конс, кто-нибудь сегодня приезжал на виллу?

-- Этот месье, утром (естественно, речь шла обо мне).

-- Кто-нибудь еще?

-- Нет... Впрочем, после него приехала мадемуазель Элен, ее все утро не было дома.

-- Вы все время находились в дежурке?

-- Я, да...

-- А Клод?

-- Да его-то и не было с час... но он наверняка был у Марии, он, бывает, заходит к ней.

-- В котором часу?

-- С трех до четырех...

-- Элен Скотт уехала в это время?

-- Да.

-- Вам ничего не показалось странным?

-- Пожалуй, мсье... мадемуазель едва не снесла ворота, притормозив от них в каких-то сантиметрах...

-- Она ничего не сказала?

-- Мсье, у хозяев нет привычки докладывать нам.

-- Конс, скажите, а можно ли проникнуть в парк, на виллу, минуя вас?

-- Хм... если я скажу "да" -- меня надо уволить... Не думаю, мсье... здесь столько аппаратуры за каждым деревом, а вдоль забора -- собаки на привязи, любого разорвут...

В этот момент их беседа прервалась -- приехала полиция...

Меня и Рейна Пани довел до ворот, сам он пока не собирался покидать виллу. Я шел и думал об Элен. Где она? Что с ней? Думал о ней и Пани.

-- Мсье де Санс, кстати, как складывались отношения отца и дочери, у них не имелось причин для вражды?

-- Послушайте, вы!!! -- возмутился я собственной догадке, -- к чему вы клоните?

-- Во всяком случае, этого нельзя исключить... -- мягко сказал Пани.

-- Бред, -- отказывался верить я.

-- Будем надеяться, что скоро все проясниться...

Я подвез Рейна до города. Расстались мы очень сухо. Только в те минуты я понял, насколько он мне неприятен, и, вероятно, Рейн это почувствовал.

Слишком многое вместил в себя тот день... Смерть Томашевского, загнанного в угол собственным гением... Смерть охотников, ставших дичью, и тех, кто вытянул несчастливый жребий, оказавшись утром в больнице Ретуни... Смерть Скотта, до конца мной никогда не понятая, и что если справедливая... но, увидев его мертвым, я не мог избавиться от щемящей сердце тоски... Когда-то я называл его своим другом и теперь его не стало, совсем...

Вокруг сеяли смерть. Но это была лишь прелюдия к кошмару, который ждал всех нас впереди...

Уик-энду, пронесшемуся черной тучей, не суждено было уйти мерной поступью. Ровно в полночь новости одной из государственных телекомпаний вышли с сенсационным материалом: некто, пожелавший остаться неизвестным, передал журналистам документы частного расследования по террористической организации "Адам и Ева". В течение десяти минут телеведущая смаковала будоражащие воображение подробности гибели десятков мутантов. О Ретуни еще не знали...

30.

Спустя два дня хоронили Скотта. Было около полудня, по-летнему ясно и солнечно, по-осеннему ветрено и нежарко. Всего несколько человек провожали Вильяма в последний путь: двое его коллег -- врачи клиники Рикардо, знакомая вам Мария Кантера, я, Филидор, Андрэ Пани и священник. Все были одеты в траур, хранили скорбное молчание, никто не плакал... Священник произнес надгробную речь...

Когда гроб опускали в могилу, к богатому фамильному склепу приблизилась пышная похоронная процессия;.. им всем еще предстояло пройти горестный ритуал от начала до конца, нам же оставалось только положить цветы. Мир праху всех умерших...

Скотт вскоре остался один. Я и Андрэ Пани чуть отстали от ушедшего вперед Филидора; мы шли неширокой, открытой для света аллеей, справа, слева от нас оставались кресты, склепы, надгробные плиты, маленькие часовенки... царство покоя...