Гражданская поэзия Франции - [3]

Шрифт
Интервал

Вперед, вперед, чтоб вражья кровь была в земле сырой.
Что означает сговор гнусный
Предателей и королей?
Где замышляется искусно
Позор для родины твоей?
Французы! Что за оскорбленье!
Ужели дрогнет ваш отпор?
Пусть рабства дикого позор
Младые смоют поколенья!
К оружью, граждане…
Как! Интервенции доступно
Хозяйничать в чужом краю?
Или наемники преступно
Над нами верх возьмут в бою?
Мы никогда не склоним выи
Под чужестранное ярмо.
Да и предательство само
Сердца не сломит огневые!
К оружью, граждане…
Дрожи, тиран! И ты, предатель,
Переползавший рубежи,
Ты, подлых замыслов создатель,
Перед расплатою дрожи!
Любой из нас героем будет.
А если первые падут,
Французы смену им найдут,
Их голос родины разбудит.
К оружью, граждане…
Французы! Будьте в ратном поле
Великодушны и добры.
Пред вами жертвы поневоле,
Наемники чужой игры.
Но весь ваш правый гнев — тиранам,
Кровавым тиграм наших дней,
Кто тело родины своей
Обрек неисчислимым ранам.
К оружью, граждане…
Вступая в битву мировую,
Мы памятью отцов горды.
Они уже не существуют,
Пред нами славы их следы.
Сиротской доли нам не надо, —
Одна лишь нам знакома страсть:
Отмстить за них иль рядом пасть —
Вот наша высшая награда.
К оружью, граждане…
Вперед, плечом к плечу шагая!
Священна к родине любовь.
Вперед, свобода дорогая,
Одушевляй нас вновь и вновь.
Мы за тобой проходим следом,
Знамена славные неся.
Узнает нас Европа вся
По нашим завтрашним победам!
К оружью, граждане! Ровняй военный строй!
Вперед, вперед, чтоб вражья кровь была в земле сырой!

МАРИ ЖОЗЕФ ШЕНЬЕ

ПЕСНЯ ОТПРАВЛЕНИЯ В БОЙ
В победном шествии все цепи разбивая,
    Свобода песню нам поет.
По всей стране труба играет боевая.
    День грозной битвы настает.
Затрепещите же, владыки,
От крови пьяная гурьба!
Встает на вас народ великий,
Вы завтра ляжете в гроба.
Француз в республике постигнет,
Что значит родине служить.
Он за республику погибнет,
Он с нею вместе будет жить.
Мать семейства
Ни ужаса, ни слез нет в материнском взоре.
     Мы от тревоги далеки.
Одним лишь королям придется плакать вскоре
    От вашей яростной руки.
Сынам мы дали жизнь когда-то.
Принадлежит не вам она.
Мать-родина зовет солдата, —
Ей будьте преданы сполна.
Француз в республике постигнет…
Два старика
Отцовские мечи пусть опояшут смелых,
     Не забывайте же отцов
И кровью королей и слуг их закоснелых
     Украсьте званье храбрецов,
Домой вы принесете раны, —
Вернуться иначе нельзя.
Когда погибнут все тираны,
Вы нам закроете глаза.
Француз в республике постигнет…
Дитя
О, как завидна мне короткая дорога
    И смерть Барра и Виала![2]
Трус долго проживет, да в этом мало прока, —
    Живут великие дела.
Мы не трепещем и не плачем.
Поверьте в доблесть юных душ.
Раб вечно в возрасте ребячьем.
Республиканец — зрелый муж.
Француз в республике постигнет…
Жена
Сраженье — праздник ваш. Вперед, неколебимо!
    Когда вернутся смельчаки,
Ждут победителей цветы из рук любимой.
    Ждут их лавровые венки.
А если в битве той кровавой
Падет иная голова,
Герой увенчан вечной славой,
А мщенье вырастит вдова.
Француз в республике постигнет…
Девушка
Мы, сестры храбрецов, не знали гименея,
     Мы не свивали гнезд любви.
Но если граждане, желаньем пламенея,
     Нам чувства выскажут свои, —
Пусть кровь их, верная народу,
Прольется в завтрашнем бою.
Добыв победу и свободу,
Они добудут и семью.
Француз в республике постигнет…
Три бойца
Клянемся на мечах отцам, супругам, братьям,
     Сынам своим и матерям,
Что честной доблести в сраженьях не утратим,
     Что путь наш праведен и прям.
Во всех краях непобедимы,
Громя насилье в черной мгле,
Спасем отчизну и дадим мы
Хлеб и свободу всей земле.
Француз в республике постигнет,
Что значит родине служить.
Он за республику погибнет,
Он с нею вместе будет жить.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

КАРМАНЬОЛА
Мадам Вето,[3] ты нам сулишь,
Что перережешь весь Париж.
Да нет силенок у тебя,
     Пока у нас пальба.
Так спляшем карманьолу!
Слышишь гром? Слышишь гром?
Так спляшем карманьолу!
Пушки бьют за бугром.
Мосье Вето, ты нам сулишь,
Что родину спасти велишь.
Сорвется дело у тебя.
     Игра твоя слаба.
Так спляшем карманьолу…
Антуанетта поклялась,
Что к черту опрокинет нас.
Да опрокинуть не пришлось.
     Сама разбила нос.
Так спляшем карманьолу…
Людовик долго ждал побед,
Да позабыл о нас Капет.
Толстяк одуматься не смог,
     Сел в башню под замок.
Так спляшем карманьолу…
Сулил на нас послать войска,
Палить огнем издалека, —
Пришлось плясать самим войскам,
      Король и то скакал.
Так спляшем карманьолу…
Антуанетта в башне той
Казалась барынькой пустой, —
То отвернется, то вздохнет,
      То сердце ей кольнет.
Так спляшем карманьолу…
Пред королем темничный ров.
Он говорит: «Я жив-здоров,
Но, судя по такому рву,
     Недолго проживу».
Так спляшем карманьолу…
Глянь, патриот, — друзья вокруг.
Кто честен, тот всегда твой друг.
Порука их пряма, тверда,
     А пушки — не беда.
Так спляшем карманьолу…
Темно, аристократ, вокруг,
Лишь роялист еще твой друг.
Тебя поддержит иногда.
     У труса нет стыда.
Так спляшем карманьолу…
Жандармы — господи, прости —
Хотели родину спасти,
Да стало им не по себе
     При пушечной пальбе.
Так спляшем карманьолу…
Друзья, единством мы сильны.
Враги не так уже страшны.
Придут Людовика спасать, —
      Заставим их плясать

Еще от автора Антология
Клуб любителей фантастики. Антология таинственных случаев

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О любви. Истории и рассказы

Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.


Сломанные звезды. Новейшая китайская фантастика

В антологии «Сломанные звезды» представлены произведения в стиле «твердой» научной фантастики, киберпанка и космической оперы, а также жанры, имеющие более глубокие связи с китайской культурой: альтернативная китайская история, путешествия во времени чжуаньюэ, сатира с историческими и современными аллюзиями. Кроме того, добавлены три очерка, посвященные истории научной фантастики и фэнтези в Китае. В этом сборнике вас ждет неповторимый, узнаваемый колорит культуры, пронизывающий творения китайских авторов.


Мои университеты. Сборник рассказов о юности

Нет лучше времени, чем юность! Нет свободнее человека, чем студент! Нет веселее места, чем общага! Нет ярче воспоминаний, чем об университетах жизни!Именно о них – очередной том «Народной книги», созданный при участии лауреата Букеровской премии Александра Снегирёва. В сборнике приняли участие как известные писатели – Мария Метлицкая, Анна Матвеева, Александр Мелихов, Олег Жданов, Александр Маленков, Александр Цыпкин, так и авторы неизвестные – все те, кто откликнулся на конкурс «Мои университеты».


Русский полицейский рассказ

На протяжении двух столетий, вплоть до Февральской революции 1917 г., полиция занимала одно из центральных мест в системе правоохранительных учреждений России.В полицейской службе было мало славы, но много каждодневной тяжелой и опасной работы. В книге, которую вы держите в руках, на основе литературных произведений конца XIX – начала XX вв., показана повседневная жизнь и служба русских полицейских во всем ее многообразии.В сборник вошли произведения как известных писателей, так и литературные труды чинов полиции, публиковавшиеся в ведомственных изданиях и отдельными книгами.Каждый из рассказов в представленной книге самостоятелен и оригинален и по проблематике, и по жанровой структуре.


Тысяча журавлей

В настоящей антологии представлены наиболее значительные произведения японской классической литературы (мифы, легенды, поэзия, проза, драматургия) — вехи магистрального развития литературы Японии на протяжении двенадцати веков (VIII—XIX вв.).Предисловия, сопровождающие каждую отдельную публикацию, в совокупности составляют солидный очерк по литературе VIII—XIX веков.