Гражданка Иванова, вас ожидает дракон - [23]

— Да? Я был там, но никакого… Или те сухие веточки с поникшими лютиками и есть ее венок?

— М-да. Поникшие лютики сегодня меня буквально преследуют. Сначала старуха-гномка смутила своим лепетом, потом…

— Подожди, — эдьф положил ладонь на предплечье герцога, — подожди-подожди. У нимф не бывает поникших цветов. Ты что-то путаешь. Их венок живет столько же, сколько живет сама нимфа. А судя по тому, как он выглядит, его хозяйка или давно отчитывается перед нимфейскими богами или вот-вот отправится в последний поход.

— Но так написано в бумагах! — Фольк не сдавался.

— Не ты ли сам вывел правила Торгов «Не отвечать за правдивость заявления, сделанного хозяином лота»?

— Но за нее боролись несколько борделей! А уж они то должны разбираться в товаре!

— Был ли среди них «Поцелуй русалки»?

— Да. Нет. Я точно не помню…

— Наверняка не был, а если и был, то не вступился в торг, поскольку хер Мокс в курсе таких тонкостей, как никогда не вянущий венок нимфы.

— Нимфы есть и в «Сладкой попке», я видел! — с нажимом возразил Фольк.

— Венок на голову может надеть любая херессита. Если тебя в борделе встречает дева в халате медсестры, ты же не думаешь, что попал в больницу?

Фольк удрученно сунул пятерню в густые волосы. Они шелковой смолой распались на пряди.

— Так кто же она такая?

— Вот и я о том же думаю. Если не нимфа, то почему я тащусь от нее?

— Поцелуй! — вспомнил Ракон. — Ее поцелуй был горячим!

— Горячая штучка и целуется горячо.

— Нет! Поцелуй едва не убил меня! Он был настолько горяч, будто я прикоснулся губами к энергетическому кристаллу. А разве это не явный признак нимфы? Может, я перепутал и достал из урны не тот венок? Я же сначала выкинул его у торгов, а потом передумал!

— Поцелуй нимфы может вызвать лишь желание, но никак не боль и страх. Он сродни магическому призыву. Хочется обладать ею и никому не отдавать. Это их защитная магия.

— Но именно это я и испытываю!

— Фольк, разберись со своими чувствами.

Лорд Ракон прикоснулся к губам, вспоминая странный поцелуй, что не ушло от внимания Индиса.

— Ты сказал, что поцелуй был горячим? Ха! Только что ты сам привел веское доказательство того, что Ги не нимфа. Их поцелуй прохладен, как вода в пруду, как кусочек льда, зажатый в губах.

Фольк странно посмотрел на друга.

— Но как бы тебе объяснить точнее? — эльф несколько раз щелкнул пальцами, подбирая правильные слова. — Это… Это словно целовать лягушку!

— Ты целовал лягушку? Никогда не пробовал и не стал бы, — Лорд Ракон скривился.

— Если бы хоть раз сходил в «Поцелуй русалки», ты бы меня понял.

— Ты и там был?

— Я любознательный.

Фольк тоже любил женщин, но был более разборчивым. Его любовницы менялись от силы раз в год, да и то, когда отношения начинали вязнуть во взаимных претензиях. Расставался безболезненно, поскольку влюбленность сходила на нет, а более сильные чувства так и не приходили.

— Ну так что, отдашь мне ее? — вывернул эльф в нужную сторону. — Неизвестно кто, неизвестно откуда, а я предлагаю за нее три тысячи драков.

— Тебе-то зачем она?

— Каприз. Да, я слаб и привык потакать своим капризам.

Фольк вздохнул, устало потер лицо.

— Хорошо. Но только не сейчас. Сначала я должен разобраться, как она связана с гномами.

— А эти-то здесь при чем?

— Я же говорю, сегодня целый день меня преследовало чувство, что меня втянули в какую-то игру, где смешались гномы, гоблины и лютики.

— А Ги только потому, что на ней был венок из лютиков?

— Только потому, что гномка предостерегла не покупать поникшие лютики, а я тут же купил нимфу-подделку, совсем не замечая, что в ее венок вплетены те самые лютики. Потом я посетил приют «Утешение» и вморозил Большие яйца в лед, но так и не получил нужную информацию от гнома-пьяницы. А уж после приюта меня вызвали в казино, где та самая старушка-пророчица проиграла фамильную ценность моего пра-пра по материнской линии. И представь, это опять был лютик. А теперь я не хочу упустить ни одну из тех ниточек, которые могут привести меня к кладу, в существование которого моя семья давно перестала верить. Мужская брошь-булавка слишком слабое доказательство того, что сокровища рода Хариим на самом деле существуют. Не существует ни одного документа, ни одного намека на место его хранения. Даже если я точно буду знать, что гномье царство жирует на найденном кладе драконов, считай, на моем наследстве, я ничего не смогу сделать. Старое письмо, в котором упоминалось, что «Драконий лютик» вернули на свое место, то есть в сокровищницу, ни один суд не примет как доказательство.

— Да, все хлипко и зыбко. Мало ли как у старушки могла оказаться брошь твоего прадеда? И существует ли на самом деле клад? Наверняка прежний владелец замка не оставил бы его в полном упадке, если бы у него водились деньги. Я думаю, брошь когда-то просто продали или заложили, а все остальные разговоры о несметных сокровищах — сказка, в которую хочется верить.

— Но почему тогда все гномы в спешке покинули остров?

— Все до одного?

— Ну, может, кто и остался, но навряд ли высунет нос.

— Массовый исход гномов — это сильно! Что будешь делать?

— Пока только собираюсь с мыслями. Нам бы послать к гномам какого-нибудь лазутчика, чтобы разнюхал, по какой причине несколько лет назад они сорвались с насиженного места в Медных скалах и перебрались в Мрачные горы.