Гражданин Винс - [31]

— Я вообще-то спешу, — отвечает Винс.

— Понимаю. Вы являетесь членом одной из двух политических партий, мистер…

— Камден. Нет, я не вхожу ни в одну из них.

— А вы являетесь зарегистрированным избирателем, мистер Камден?

— Да.

— Можете ли вы назвать себя не определившимся по данному вопросу?

Винс распахивает дверь.

— В общем, да, я еще не определился.

— Мистер Камден, вы согласны с тем, что республиканцы и демократы взяли политические процессы в этой стране за горло мертвой хваткой?

— Ну…

Она не умолкает.

— Исключив Джона Андерсона из дебатов на этой неделе, несмотря на то что число его сторонников перевалило за десять процентов, Картер и Рейган невольно показали, до какой степени мы нуждаемся в таком человеке, как Джон Андерсон. Мистер Камден, наша политическая система близка к расколу. И Джон Андерсон полагает…

— Но ему не победить.

— Простите?

— Ну у него же, сколько там, десять процентов — за четыре дня до выборов? Я вообще не понимаю, почему вы все еще ходите, агитируете.

— Что ж… у Джона Андерсона есть шанс набрать самый высокий процент голосов для третьей партии со времен…

— Но ему же не победить.

Она недовольно поводит плечами и размыкает губы, обнажив огромные зубы.

— Да, но Джон Андерсон полагает…

— Подождите, не о нем речь. А о вас. Зачем ходить от двери к двери, пытаясь привлечь голоса для человека, у которого нет шансов?

Она смотрит на буклеты в своей руке. Выдыхает.

— Я… я нанялась на эту неделю и…

Через два здания от них «Кадиллак» Лена сворачивает на улицу Винса.

Он тянет женщину в дом.

— Прошу вас, входите.

Винс захлопывает за ней дверь и оглядывается в поисках чего-то… сам не знает чего.

Ширли тоже озирается и видит кучи одежды и продуктов, выдвинутые ящики, разобранный телевизор, все разломанное, рассыпанное на полу, покрытое вулканическим пеплом. Наконец ее взгляд натыкается на кусок трубы в его руке.

— Мне не следовало заходить.

Винс обводит бардак куском трубы, которым собирался кого-нибудь треснуть.

— Оставил дома пса, а он погнался за мышью.

— Ах, у вас есть собака? — улыбается Ширли. — Обожаю собак. А где он?

Винс отодвигает штору и выглядывает в окно.

— Его машина сбила.

«Кадиллак» притормаживает у тротуара через дорогу. Черт, черт, черт. Винс отходит от окна. Его глаза бегают вокруг и останавливаются на куске трубы.

Ширли заметно нервничает.

— Мне правда пора.

Как глупо. Винс понимает, что глупо, и все равно эта мысль должна задействовать все его серые клеточки, отвечающие за порождение решений. Потому что ни о чем другом он думать не может. Винс протягивает кусок трубы Ширли и указывает на щель для почты в двери на уровне колена.

— Послушайте, Ширли. Окажите мне одну услугу. Если согласитесь, проголосую за Андерсона.

Обращаясь к ней, он слышит собственные слова: «Зачем помогать человеку, у которого нет ни единого шанса?»

Через несколько секунд Винс уверенным шагом выходит из дома. Лен и Рей вылезают из машины. Они оборачиваются и замечают Винса. Лен снимает очки.

— Легок в помине.

— Легок НА помине, дубина. — Винс идет через лужайку и сходится с Леном и Реем посреди улицы. Они останавливаются в трех метрах друг от друга, образуя узкий треугольник.

— Как делишки, шеф?

Винс переводит взгляд на Рея.

— Устал немного.

— Приятель твой такую глупость отмочил вчера, — замечает Лен. — Не будем терять время впустую. Гони бабки, и поехали навестим почтальона.

— Нет, — отвечает Винс Рею.

Лен театрально закатывает глаза.

— Черт побери, Винс! Ты что, меня за идиота держишь?

Но Рей и Винс смотрят друг другу в глаза, не замечая Лена.

Рей делает шаг вперед.

— И не подумаю. — Винс оборачивается и кивает на дверь.

Рей и Лен прослеживают его взгляд и видят нечто, похожее на ствол ружья, высунувшееся из щели для почты и направленное точно в грудь Рея. Рей переступает, чтобы разглядеть получше. Ствол двигается вместе с ним.

«Молодец, Ширли». Она посмотрела на Винса так, будто он был умалишенным. Но оказалось, она любит розыгрыши не меньше, чем собак. Он объяснил, что ей и надо-то будет всего лишь опуститься на пол и следить за тем парнем через трубу. Теперь Винс позволил себе расслабиться и похвалил себя. Вот так, дело не в том, какие у тебя карты на руках, а в том, как ты ими играешь.

— Это что, труба? — спрашивает Рей, щурясь.

Лен тоже щурится.

— А ты думал, мы примем ее за ружье, Винс?

Рей хмыкает.

— Шеф, ты окружил нас водопроводчиками?

Как по команде дуло скрывается в щели для почты. Дверь распахивается, и выходит широко улыбающаяся Ширли Стаффорд с куском трубы в руке.

— Ну как, разыграли мы ваших друзей, мистер Камден?

Что ж, иногда дело и в картах. Однако к собственному удивлению Винс абсолютно спокоен. Пятнадцать минут или пятнадцать миллиардов лет — какая разница? Или час? Как распорядиться последним часом своей жизни? Пытаешься вспомнить лучший час в жизни. Отличный секс, партия в покер, поездка с отцом в Музей естественной истории. Но невозможно вот так запросто выделить один час. Как невозможно рассматривать один мазок из картины. Вспоминается все разом. Твои воспоминания — это впечатления, нанесенные на слои ткани. И что в этом мире один-единственный час или одна-единственная минута? Пятнадцать минут или жизнь? Какая разница?