Гражданин Империи Иван Солоневич - [121]
Одно из этих недоразумений, направленных на «Голос России», заключается в упреке по поводу того, что мы зовем к мести — и больше ни к чему. Я уже говорил о том, что мы зовем к Империи, к Монархии, к Православию и к любви к Родине. <…>
Тема о мести — не есть призыв к эмиграции. Это есть констатация настроений подсоветских масс. <…>
Мы должны делать одно и то же дело, но делать его, так сказать, параллельно.
Буду надеяться на то, что полемика эта — которую, впрочем, не мы начали — кончена, и на то, что наши самолюбия — и мое, в частности, — будут подчинены нашему общерусскому Белому Делу»[509].
Извинение оказалось запоздалым. Генерал Зинкевич, искренне поверивший большевицкой дезинформации, фактически одновременно с Солоневичем писал для «Вестника Галлиполийцев» свою «Неотложную задачу». В итоге извинение Ивана и передовица Зинкевича вышли в свет в один день, 22 июня 1937 года.
Формально статья была посвящена методам сбора информации о происходящем в СССР. Но, как бы между прочим, вспоминая чекистские провокации против эмиграции, Зинкевич пишет: «Несомненно будут и четвертый, пятый и т. д. тресты, из которых один, непременно, пойдет по пути п с и х о л о г и ч е с к о м у: захватить широкие круги эмиграции, с целью довести ее антикоммунистические установки до абсурда»[510].
В письме фон Лампе от 28 июня автор статьи пишет открытым текстом, кого он имеет в виду: «Солоневичи у нас находятся в большом подозрении, причем эти подозрения доходят до того, что они могут считаться и трестом. Каким именно трестом, Вы прочтете в последнем номере «Вестника» в статье за моей подписью, где я говорю предположительно об очередном предполагаемом тресте и характере его. Какие имеются данные — я не могу писать. Но, насколько мне известно, полиция Вашей страны имеет о них сведения. Конечно, Вы об этом не могли иметь представления, как и вообще их подозревать, как и мы дошли до наших убеждений после большого промежутка времени и тщательного наблюдения. Ведь мы им очень покровительствовали, помогли им в газете и пр., руководствуясь их писаниями ярко антикоммунистического характера. И это накладывает на нас обязанность сделать предупреждение, чем, в сущности, и явилась статья «О белой политграмоте» в нашем «Вестнике», на которую обрушились Солоневичи, чрезвычайно этим помогшие нам.
Наш съезд имел суждение по этому вопросу, и, если Вы хотите, я Вам пришлю резолюции. Там есть и о Солоневичах в той форме, которая выработана как официальная версия, которая будет преподнесена нашей массе, еще далеко не разобравшейся в том, что представляют из себя эти «братцы». <…>
Большим ударом для С <олоневи> чей служит то, что наши 100 % галлиполийцы после их гнусного ответа шлют им дерзкие статьи и письма, а что особенно их тревожит, так это то, что некоторые представители их газеты и рядовые подписчики отказываются и от представительства, и от подписки»[511].
Съезд Общества галлиполийцев в Болгарии состоялся в Софии 25–27 июня и в числе прочих принял и резолюцию под названием «Мы и «Голос России» бр. Солоневич».
«Секретно» и «не для печати» в этой резолюции утверждалось, что «Гол <ос> Рос <сии> резко обрушился на наш «Вестник», — и притом в таком тоне, что съезд не находит возможным вести по этому поводу какую-либо полемику в печати. Стиль «Голоса России», включая принесенные извинения, находится на грани, разделяющей печатное слово от непечатного».
Галлиполийцы обращали внимание, что «Голос России» — орган семейства Солоневичей и с РОВСом и их Обществом никак не связан. Отдельно отмечалось, что «ссылка бр. Солоневичей на то, что РОВСу известны обстоятельства об условиях побега одних и выезда других членов семьи Солоневичей из СССР — неправильна. РОВСу по этому поводу ничего документально не известно, как не известно и то, зачем таковая ссылка понадобилась».
По мнению галлиполийцев, информация «Голоса России» не дает полного представления о настроениях граждан СССР, она либо грешит против истины, либо же устарела. И монархические лозунги не так популярны, и антисемитизм присутствует. Все это противоречит «рапорту» братьев.
«Мы могли бы приветствовать «Гол <ос> России», когда он говорит правду и будит уснувших, но решительно отклоняем всякие попытки водительства нами со стороны семейства Солоневичей. У них нет нужного стажа, и п у д а с о л и мы еще с ними не съели», — говорилось в резолюции.
Особо подчеркивается «двойственность поведения Солоневичей по отношению к РОВСу». С одном стороны, дескать, — комплименты и разговоры о едином фронте, а с другой — брань в адрес «Вестника» и восхваление отколовшихся от РОВСа (в первую очередь имеется в виду Русский Национальный Союз участников войны во главе с генералом Туркулом).
«Обстановка последнего времени заставляет нас проявлять сугубую осторожность в отношении «Голоса России» и отмежеваться от него, не вступая, однако, с ним в настоящее время в полемику», — отмечает резолюция Съезда[512].
ПОЧТИ ШАЛЯПИН
Полемика и с младороссами, и с галлиполийцами, а также с другими течениями и организациями свидетельствовала о том, что политические круги эмиграции Солоневичей воспринимали очень даже всерьез. И их популярность не давала покоя многим.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.