Гражданин 19f - [2]

— …Вас приветствует система локального надзора и оповещения ОФС — вновь загудел голос «внутри головы», на этот раз, более мягкий, женский.

— …Для получения временного иммиграционного номера, вам необходимо пройти процедуру регистрации в назначенном отделении Таможенно-Иммиграционной Службы ОФС. В случае если вы нуждаетесь в продолжительном отдыхе, специализированной медицинской помощи, не способны или не желаете начать процедуру регистрации, к вашим услугам предоставляются рекреационные камеры терминала ФУГАК…

На плёнке «потолка» и «стен» замерцали световые маркеры «К рекреационным камерам», «К терминалу связи», «КПП Таможенно-Иммиграционной Службы ОФС» и «Выход к камерам ожидания». Ким уже достаточно хорошо себя чувствовал, чтобы передвигаться своим шагом; тошнота ещё не прошла, но он не горел желанием стать новым пациентом «медузообразных» машин. Его мнение разделяли и остальные — мелкими шагами кучка людей поплелась по длинному коридору терминала, обходя стороной шаманящие над телом синты. Ким осторожно осматривался — ещё с десяток медуз плавали сверху, свободно проходя через плёночное «покрытие», сзади медленно полз по полу тёмный «панцирь» непонятного назначения. Эти механизмы вызывали неприязнь на подсознательном уровне, так тщательно они «имитировали» настоящую жизнь. А может, они и были настоящей жизнью, одной из её форм.

Коридоры здесь были достаточно широкие и светлые; практически всё освещение шло от самих поверхностей, без выделенных источников. Периодически на стенах вспыхивала и гасла световая реклама и объявления — несомненно, для новоприбывших, так как использовался знакомый диалект, а не распространенные в Системе формы унияза. Помещения были безлюдны, и в них царила неприятная тишина; лишь откуда-то снизу доносился монотонный гул работающей техники. Ким и его спутники шли молча, пытаясь держаться на расстоянии друг от друга. Какой-то полноватый мужичок робко попытался завести разговор, но его, похоже, никто не понимал. Судя по акценту, он был из Аспартии, крупного поселения к юго-востоку от Финикса. В Финиксе аспартийцев недолюбливали за чрезмерную раскрепощённость и присущую почти всем южанам наглость. Ким в этом вопросе был на удивление толерантен, за что не раз слышал в свою сторону упрёки от «патриотичных» знакомых. После второго Коллапса, их расплодилось ещё больше; так уж повелось в родных краях — спихивать собственные ошибки на соседей, ещё со времён основания первых колоний.

Минут через пятнадцать, Ким уже сидел в просторном холле таможенного КПП. Здесь не было ни солдат, ни вооруженных ботов, как в отделении Финикса. Не было камер и решеток. Лишь на одной из стен маячила световая надпись — «Внимание. Зона контроля», а «внутренний голос» предупредил о «возможном летальном исходе в случае противоправных действий». Ким был наслышан о системах безопасности в ОФС — как и любой другой житель Доминионов, но половине россказней не верил. Что действительно настораживало — даже здесь не было ни одного человека. Ни служащего за привычным столиком, ни кабинетов, ни снующих инспекторов — ничего. Комплекс, похоже, был полностью автоматизирован, и персонала для его работы не требовалось. Вообще. Ким слышал и об этом — о целых колониях без людей, «Метроплексах», промышленных комплексах, «пожиравших» целые планеты, растаскивающих их «по кирпичику» на сырьё для наноформеров. Но на родине это всё звучало неубедительно. Ким достаточно скептично относился к досужим «байкам» местных любителей поболтать о «ужасной Системе», но сейчас… Хотя, наверное, это просто сказывается состояние организма после перелёта.

Процесс регистрации занимал едва ли полторы-две минуты, и долго посидеть в тёплом кресле не удалось. Ким шел четвёртым, прямо перед толстым аспартийцем, который время от времени стал заходиться сухим кашлем. Может быть, бедняга прибыл сюда ради лечения: медицина ОФС была способна избавить человека от сколь угодно тяжелого недуга, и даже более того — спасти от естественного старения и смерти. Но и цена была высока — собственное «живое» тело. Конечно, перенос сознание в специально подготовленную «оболочку» не был обязательным для исцеления многочисленных хворей, которые в Доминионах считались «неизлечимыми» — с ними справлялись и стандартные биокоррекционные модули, но для особо тяжелых случаев (когда из организма было «выжато» всё, на что тот был способен), другого выбора не оставалось. Ким бросил последний взгляд на кашляющего толстяка, и, покачав головой, направился к шлюзовой камере таможенной инсталляции. Стоило ему войти внутрь, как массивный квазикристаллический заслон, испещрённый едва заметным шестиугольным узором, отрезал путь назад.

…- Система надзора Таможенно-Иммиграционной Службы ОФС осуществляет идентификацию личности по транзитной инсигнии. Пожалуйста, подождите… — прошипел знакомый голос. Ким с удивлением осматривал шлюз — это было абсолютно пустое помещение, чьи гладкие пол, стены и потолок оплетала та же вязь из шестиугольных блоков. Поверхность обладала почти зеркальными свойствами, и было непонятно, откуда струится мягкий свет.