Граница в огне - [18]
Вот рухнула левая половина верхнего этажа вместе с крышей и балками. Вот вырвало угол с торчащей трубой и трубу зашвырнуло на высокую акацию.
Орудия выплевывают буро-красное пламя. Снаряды один за другим подтачивают нижний этаж дома, отгрызают куски его степ, и наконец фасад здания рушится, увлекая за собой другие стены.
Долго расползается в воздухе густое, почти багровое облако кирпичной пыли, сажи и дыма. Странной кажется тишина, возникшая на полях. Ведь слух уже привык к чередованию звуков: залп — разрыв, залп — разрыв!
Ветер рассеивает остатки кирпичной пыли, и Пеньковский видит, что бывшего фольварка больше нет…
На холме, где еще так недавно высился высокий прочный дом, сейчас лишь груда развалин. Уцелело только каменное крыльцо под жестяной крышей да ведущий от него в первый этаж прочный коридор. Пеньковский представляет себе, сколько пограничников завалено обломками. Он мысленно видит убитых детей, женщин, задыхающихся бойцов, тщетно пытающихся выбраться из-под развалин.
Кроме женщин, детей и раненых, в подвале остался лишь Зикин. Он пришел за патронами и задержался, ожидая, пока женщины набьют ленту. Все остальные люди были в укрытиях, в блокгаузах. Когда оба этажа рухнули, гибель здания не вызвала жертв.
— Ох, ты! — вскрикнул Зикин, услышав, как тяжело повалилась стена. В подвале сразу потемнело, как в осенний день, когда дождливая черная туча неожиданно заслонит солнце.
Разрушив два этажа ненавистного им дома, гитлеровцы, сами того не подозревая, оказали услугу его защитникам.
Над подвалом образовалась шапка из обломков степ и щебня. Вековые своды подвалов поддерживали этот прочный настил, и снаряды не причиняли вреда сидящим внизу.
Лишь в одном месте, там, где степа подвала, обращенная к Карбовскому лугу, поднимаясь из земли, была обнажена, остатки здания оставались особенно уязвимыми для артиллерийского обстрела. Правда, как раз здесь подвал разделялся на несколько отсеков и узких коридорчиков, которые своими внутренними переборками, как перегородки в трюме корабля, усиливали наружную стену.
Опасаясь атак именно с этой стороны, лейтенант Лопатин приказал держать здесь наготове ручной пулемет. Смотровая щель в замурованном окне была превращена в бойницу. Возле окна залегли Максяков и Перепечкин.
После того, как дом рухнул, лейтенанту Бурбенкеру волей-неволей пришлось повести на приступ остатки приданной ему роты.
То, что он сказал солдатам, выстроенным около церкви, звучало приблизительно так: «Если там кто-нибудь и уцелел, то он может быть благодарен богу за то, что мы вытащим его живым из-под развалин. Впрочем, эти русские — большие фанатики, поэтому советую соблюдать осторожность. До моего сигнала ракетой двигаться только ползком!»
Осот и будяки кололи обнаженные худые локти Бурбенкера, когда он переползал по склону усадьбы Бецелюка. Бурбенкер обогнул плетень и задержался в лощинке, доставая из-за пояса двуствольную черную ракетницу. В эту минуту до его слуха донесся захлебывающийся детский плач. Сперва Бурбенкеру показалось, что это слуховая галлюцинация. Он приподнялся на голых локтях и увидел кусок жестяной крыши над крыльцом заставы.
Плач повторился. Сомнений быть не могло. Это плакал ребенок! Где-то под самыми развалинами дома он заливался звенящим голоском, и его крик, вырываясь на волю, сливался с пением жаворонков, снова появившихся в небе.
Бурбенкер поднял ракетницу, целясь ею прямо в ненавистный ему алый флаг, попрежнему спокойно развевающийся на штоке близ развалин.
Если бы дом не был разрушен и у окоп второго этажа, как прежде, лежали пулеметчики, тогда, разумеется, они открыли бы огонь по фашистам значительно раньше. Сейчас же расположенные почти что на уровне земли огневые точки обнаружили себя уже в непосредственной близости от противника.
Еще не успели две огневые ракеты, описывая дуги, упасть на Карбовский луг, как лейтенант Бурбенкер, пуская изо рта фонтан крови, рухнул на ступеньки бани.
Зикин выстрелил почти в упор в рот Бурбенкеру, оборвав его крик «хох».
— Гранатами! — приказал Гласов.
— Гранатами! — кричал в ходе сообщения, возле правого блокгауза, Алексей Лопатин.
Фонтаны земли, смешанной с осколками и битым кирпичом, как неожиданный барьер, возникли на пути немцев. Одни каратели залегли в лощине, другие упали навзничь за развалинами конюшни. Третьи, лежа на почерневших сразу полянках двора заставы, вдыхали сладковатый запах тления. Он расползался по двору с особенной силой, когда гранаты пограничников взрывались на трупах убитых здесь позавчера нарушителей.
Воинская часть, присланная для поддержки карательной роты из Сокаля, снова открыла огонь по заставе изо всех орудий, сведенных стволами в одну цель. Начался минометный обстрел. Повсюду стали рваться мины. Их громкое, завывающее кваканье сплеталось с разрывами снарядов.
Раньше, когда фашистские артиллеристы вели огонь из орудий от церкви, снаряды рвались только в верхних этажах. Теперь они зарывались в груде кирпича, принося еще меньший вред защитникам советской границы.
Значительно хуже было вести немцам прицельный огонь по заставе со стороны моста в Ильковичах. Подвальная часть здания с этой стороны сидела глубоко в земле, и только кое-где из земли выглядывали маленькие окошечки. Возле них сидели пограничники, не давая своим огнем противнику прицеливаться как следует. Часто случалось так, что гитлеровские орудия с задранными стволами молчали до ночи, потому что фашисты не могли подослать к ним — на смену мертвому расчету — живых артиллеристов.
В основу произведений, вошедших в этот сборник, легли документальные факты. Автор ещё с осени 1944 года стал собирать документы того периода Великой Отечественной войны, когда израненная, но непокоренная украинская земля стонала от страшного гнёта временной фашистской оккупации. Весь этот фактический материал, воплощённый в повестях и очерках, вероятно, будет интересен для читателя, особенно молодого, который не знает, что происходило на западе Украины, в частности, во Львове, в то время, когда сюда вторглись гитлеровцы.
В первой и второй книгах романа известного советского писателя, лауреата Государственной премии СССР и премии имени Т.Шевченко, рассказывается о жизни ребят маленького пограничного городка Западной Украины в годы гражданской войны. Юные герои становятся свидетелями, а порой и участниками революционных боев за Советскую власть.Для старшего школьного возраста.Художник В.В.Соколов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга очерков известного советского писателя В. Беляева «Я обвиняю!» основана на документах расследования гитлеровских злодеяний в западных областях Украины. На основе свидетельских показаний и документов автор раскрывает чудовищные преступления украинских буржуазных националистов против своего народа.Особая роль в этой гнусной деятельности принадлежала униатской церкви, освящавшей чёрные деяния фашистских захватчиков и их прислужников, В книге приводятся факты, показывающие истинное лицо униатских иерархов.Посвящённая в значительной мере прошлому, эта книга глубоко злободневна, ибо и по сей день осевшие на Западе буржуазные националисты с помощью униатских церковников плетут сети заговора против украинского народа.Книга рассчитана на самые широкие круги читателей.
В предлагаемой читателю книге речь пойдет о жизненном пути Галана Ярослава Александровича (1902—1949), украинском советском писателе.
В сборник вошли повести и рассказы:В.Беляев, И.Подолянин. В поисках бродаН.Киселев. Ночной визитА.Миронов. Одно дело Зосимы ПетровичаП.Кравченко. Вторая профессияГ.Гришин, А.Нормет. По плану капитана Виллера.
В настоящий сборник вошли избранные рассказы и повести русского советского писателя и сценариста Николая Николаевича Шпанова (1896—1961). Сочинения писателя позиционировались как «советская военная фантастика» и были призваны популяризировать советскую военно-авиационную доктрину.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу известного советского писателя И. Герасимова «На трассе — непогода» вошли две повести: «На трассе — непогода» и «Побег». В повести, давшей название сборнику, рассказывается о том, как нелетная погода собрала под одной крышей людей разных по возрасту, профессии и общественному положению, и в этих обстоятельствах раскрываются их судьбы и характеры. Повесть «Побег» посвящена годам Великой Отечественной войны.
Книга написана офицером-комбатом, воевавшим в Афганистане. Ее сила и притягательность в абсолютной достоверности описываемых событий. Автор ничего не скрывает, не утаивает, не приукрашивает, не чернит. Правда, и только правда — суровая и беспощадная — лежит в основе командирских заметок о пережитых событиях. Книга рассчитана на массового читателя.
В документальной повести рассказывается о москвиче-артиллеристе П. В. Шутове, удостоенном звания Героя Советского Союза за подвиги в советско-финляндской войне. Это высокое звание он с честью пронес по дорогам Великой Отечественной войны, защищая Москву, громя врага у стен Ленинграда, освобождая Белоруссию. Для широкого круга читателей.
Автор брошюры — известный в годы Великой Отечественной войны разведчик, дважды Герой Советского Союза Виктор Николаевич Леонов. На основе фронтового опыта он делится с солдатами и матросами мыслями о подвиге, о путях воспитания беззаветной преданности Родине, воли, мужества и бесстрашия, высокого воинского мастерства.
Михаил Сергеевич Колесников известен читателю своими книгами «Сухэ-Батор», «Рудник Солнечный», «Повести о дружбе», «Удар, рассекающий горы» и другими.Бескрайняя сибирская тайга, ковыльные степи и знойные пустыни Монголии, Крайний Север, новый Китай — вот та обстановка, в которой живут и действуют герои его произведений. Это мир сильных, мужественных людей, непреклонно идущих к своей цели и побеждающих. Это мир, насыщенный романтикой дальних странствий.Судьба военного журналиста забрасывала М. Колесникова в самые отдаленные уголки нашей Родины; побывал он и в Монголии, и в Китае, и в далекой Индонезии, и в других местах.Сборник рассказов «Большие расстояния» посвящен людям ратного труда — солдатам, матросам и офицерам.М. Колесников — член Союза советских писателей, член редколлегии журнала «Советский воин».
На подступах к одному из городов Прикарпатья идут бои. Фашистские войска отступают. Оставляя город, эсэсовцы по приказу из Берлина увозят местного инженера-изобретателя Ростислава Крылача и чертежи его важного изобретения — аппарата, позволяющего добывать остаточную нефть, снова вводить в строй старые промыслы. В пути Крылач пытается бежать, но погибает.Прошли годы. На небольшом нефтепромысле в Прикарпатье молодой инженер Иван Бранюк продолжает дело своего погибшего дяди — Ростислава Крылача.За изобретением Ивана Бранюка и чертежами Крылача (их при отступлении немецко-фашистских войск бандит-бандеровец Коленда спрятал в тайнике на советской территории) охотятся дельцы иностранной нефтяной компании.
«В бурунах» — глава из книги В. Закруткина «Кавказские записки». Эта глава посвящена боевым действиям донцов-кавалеристов гвардейского корпуса генерал-лейтенанта А. Г. Селиванова в дни боев на Кавказе в 1942 году.