Граница миров - [23]
Виктория остановилась на высоком мосту и стала разглядывать гирлянды уличных фонарей внизу. Там, в темноте, змеились десятки и сотни улиц.
Она безнадежно потеряла Крестного.
Виктория подняла голову и взглянула в небо – настоящее небо, которое ей всегда так хотелось увидеть, когда она жила дома. Оно уже не было синим. Она осталась одна. Одинокая и растерянная. Девочка стала думать о Другой-Виктории, думать изо всех сил; если бы у нее были настоящие веки, она сейчас крепко зажмурилась бы, тоже изо всех сил, чтобы снова превратиться в одно общее существо. Тело, в котором она путешествовала, съежилось, сделалось совсем крошечным. С самого рождения Виктория не произнесла ни слова, но сейчас внутри нее звучал немой крик:
Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама.
Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама.
Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама, Мама.
Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама.
Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама.
Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама. Мама.
– Я не мирился с разлукой!
Перед ней стоял Другой-Рыжий-Прерыжий-Добряк.
Он так низко навис над Викторией, что даже заслонил звезды. Его взгляд пронизывал ее насквозь, хотя и не различал. Но он всё равно щурился и хмурил свои лохматые брови, как будто это помогало ему угадывать ее присутствие здесь, посреди моста. Виктории и самой с трудом удавалось его разглядеть – ей мешали темнота и путешествие. Однако при этом, как ни странно, она явственно видела тени у него под ногами. И все они указывали на нее пальцами.
– Я не мирился с разлукой! – повторил Другой-Рыжий-Прерыжий-Добряк, но тут же поправился: – То есть я не разлучался с миром. Никогда не разлучался с миром!
Его мускулистое тело вдруг стало таять, зато волосы, наоборот, начали расти, расти, расти. И теперь Другой-Рыжий-Прерыжий-Добряк превратился в Маленькую-Даму-в-Очках. Виктория видела Крестную только один раз в жизни, но эта женщина чем-то походила на нее. А главное, напомнила о Маме. Что-то такое было в этом взгляде, искавшем ее в темноте. Словно пустота, жаждавшая, чтобы ее заполнили.
– Меня зовут Евлалия. И я с тобой не разлучусь, малышка.
С этими словами Маленькая-Дама-в-Очках снова преобразилась в Другого-Рыжего-Прерыжего-Добряка и как-то неуверенно развернулась, как будто ей – или ему? – трудно было заставить себя идти в обратном направлении. Потом остановилась, словно поджидая.
После долгих колебаний Виктория решила идти за ними – за ней или за ним? – и за тенями.
Белизна
– Как вы думаете, что они чувствовали? – спросил Амбруаз. – Те, кто упал в пустоту?
Офелия, примостившаяся на скамеечке за спинкой инвалидного кресла, не видела его лица. Она вообще мало что видела. Юный таксвист развернул над своей пассажиркой механический зонт, который то и дело падал ей на голову, а когда удавалось его оттолкнуть, впереди маячил только огромный тюрбан водителя. Шарф не пожелал расставаться с Амбруазом и упрямо цеплялся за него всеми своими петлями, словно хотел слиться с его волосами и стать неотъемлемой частью своего нового владельца. Из-за строгого дресс-кода Амбруазу пришлось обмотать шарф белой тканью, превратив свою голову в громадный кочан.
И тщетно Офелия пыталась утешить себя – без шарфа она чувствовала себя какой-то неполной.
– Не знаю.
– Я уже рассказывал вам, что мой отец пытался исследовать пустоту между ковчегами, помните? Он хотел сфотографировать Ядро Мира, но ему не удалось до него добраться. Да и никому другому тоже. Может, те люди на самом деле, really не умерли? Может, они теперь находятся в пустоте, в плену вечных бурь? А может быть, – продолжал Амбруаз, едва не сбив додо[26], переходившего улицу, – они выбрались на другую сторону Ядра Мира? И попали к тамошним антиподам, вблизи какого-нибудь другого ковчега? Конечно, это противоречит принципу планетарной памяти – знаете, той самой, согласно которой все ковчеги занимают строго определенную позицию по отношению друг к другу. Но я предпочитаю свою идею той, которая… well… ну вы понимаете.
Амбруаз имел по крайней мере одну общую черту с Лазарусом: он был способен вести разговор за двоих, а то и за большее число собеседников.
– Отец отправился в путешествие в самый неподходящий момент, – со вздохом продолжал он, поглядывая на небо, кое-где видневшееся между крышами Вавилона. – Надеюсь, у него там всё в порядке. Он частенько отсутствует; я не очень-то понимаю, чем он занимается, но… но меня очень любит! – торопливо заверил юноша Офелию, словно боялся, что у нее возникнут сомнения на этот счет. – Он всегда мне говорил, что я для него very важен, несмотря на мою инверсивность.
– Амбруаз, а вам приходилось бывать в Центре девиаций?
– Ни разу, miss. Когда отец заглядывает на Вавилон, он иногда ездит туда, чтобы предложить свои новые автоматы. Руководители Центра – чуть ли не самые выгодные его клиенты! Отец говорит – в шутку, конечно, – что им было бы интереснее вскрыть его – ну вы понимаете, из-за его инверсивности, – но что он предпочитает сначала умереть, завещав свои органы науке, будь они нормальные или situs transversus[27].
Офелии вспомнился огромный портрет Лазаруса в полный рост, выставленный на почетном месте в его доме. Да, такой ответ вполне соответствовал характеру этого человека.
Где-то во Вселенной, словно гигантские дирижабли, парят ковчеги – осколки цивилизации. Двадцать одно убежище для людей, двадцать один мир со своими законами и обычаями. Жители каждого ковчега обладают уникальными свойствами: восстанавливать предметы прикосновением, создавать иллюзорные объекты, а то и вовсе причинять боль силой мысли. Офелии даны лишь две способности: читать и проходить сквозь зеркала. Читать различные вещи, то есть видеть их историю, ощущать эмоции всех людей, когда-либо к ним прикасавшихся, – вот оно, подлинное счастье! Но… прощай, любимый дом Семейных Архивов! Прощай, привычная спокойная жизнь! Прощай, Семья! Жизнь Офелии переворачивается в тот день, когда она узнает, что ее ждет замужество, и отказаться невозможно.
Офелию подхватил вихрь поразительных событий и перемен. Еще вчера девушка была новым человеком на Полюсе, не понимающим, что происходит вокруг, а сегодня она – в центре грандиозной интриги! Ей предстоит свидание, о котором многие обитатели Полюса мечтают десятилетиями: со дня на день Офелия встретится с самим Фаруком, Духом ковчега. Во второй книге серии «Сквозь зеркала» героиня уже не выглядит ребенком, потерявшимся в загадочном мире взрослых. Наконец-то ей представляется шанс взять судьбу в собственные руки! И, кстати, руки здесь помогут как нельзя лучше: в кончиках пальцев, старательно спрятанных под перчатками, заключена магическая сила.
Офелия вернулась на Аниму, родной ковчег, и уже два с половиной года живет будто в зимней спячке: она участвует в Празднике Часов, бывает в здании Старых Архивов, отбивается от бесконечных советов родни… Но мысли ее далеко отсюда – не проходит и минуты, чтобы она не думала об исчезновении Торна. Однажды, в разгар ярмарки, героиня встречает непоседливого Арчибальда – тот научился использовать Розу Ветров, чтобы перемещаться с ковчега на ковчег. Вот он – шанс Офелии отыскать пропавшего мужа! В новой книге Кристель Дабо мир, с которым читатели познакомились в первых двух томах, становится еще более объемным и многогранным.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
![Беглец [или "Не хочу быть героем"]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Маленький боевик в стиле меча, магии и черного плаща. Автор постарался максимально избежать ляпов и очевидных несуразностей. Надеюсь получилось.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!