Грани кристалла - [2]

— Она украла Кристалл, — усмирив гнев, сказал Князь.

Милан опешил. Он понял, о ком идет речь, но не мог поверить этому. Он не мог даже представить себе, что она была с ним только для того, чтобы завладеть реликвией.

— Кристалл невозможно украсть, отец, — несмело возразил он.

— Но она это сделала.

Князь повернулся. В прекрасных глазах сына он увидел отчаяние. Его лицо словно застыло. Во взгляде тревога сменилась обидой, обида — стыдом. Отец все понял. Он перевел взгляд в сад. Утренний ветер влетел в спальню, затерялся в занавесях, теребя ткань и наслаждаясь их покорностью. За балконом мелькала молодая зелень листвы гигантских деревьев богуа, напоминая о красоте и вечности.

— Не отчаивайся, Милан. Не всегда наша любовь бывает взаимной.

— Где она?

— Улетела. Растворилась в Пространстве.

Милан сел, провел рукой по смятой простыне. Казалось, она еще хранит тепло ее тела.

Отец подошел к нему и положил руку на плечо, сжимая его.

— Возьми себя в руки, сын. Ты дорого заплатил за ночь любви, слишком дорого. Я жду тебя в Зале Обсуждений. Поспеши.

Правитель Лирины мельком взглянул на Нила и стремительно вышел.

Кристалл Силы поддерживал жизнь многих лиринийцев, в чьем уме и опыте нуждалось общество. Каждое утро в Дом Кристалла — просторное сооружение круглой формы, примыкающее к дворцу правителя Лирины — приходили мужчины и женщины, чтобы, сидя невдалеке от источника силы, за неспешной беседой получить долю энергии, активизирующую метаболизм клеток в стареющем организме.

В это утро в зале было пусто и тихо. Лучи света из шестиугольного отверстия в куполе падали на верхушку постамента, раскрывшуюся, словно лепестки цветка, и стекали вниз между ними, скользя по гладкой поверхности столба, едва достигая мозаичного пола. Туманный сумрак помещения окружил княжича, недвижно стоявшего рядом. Еще вчера Кристалл сиял всеми гранями, вбирая в себя свет дневной звезды и, многократно усилив, отдавал его вместе со своей энергией.

Милан поднялся по ступеням, кольцом окружающим постамент, и замер, пытаясь представить себе, как Фани, закутанная в покрывало, подошла к Кристаллу, подняла руки, дотронулась до него и взяла… Нет! Этого не могло быть! Никто, кроме хранителя, не может дотронуться до реликвии. Секрет инициации хранителя есть тайна, открытая только двум лиринийцам — тому, кто передает ее и тому, кто получает. Предыдущий хранитель давно ушел из жизни, решив, что пожил достаточно, а ныне хранителем Кристалла Силы был он — княжич правящего рода. Потому как тепло именно его рук принял Кристалл. Но Фани… Как ей удалось прикоснуться к нему?

Порыв ветра, влетевшего в зал, принес тепло наступившего дня. Милан обернулся. Так же влетел ветер, когда уходила Фани. Она наклонилась, потом прозвучал ее смех… Милан застонал. Ночь любви крепко держала его в своих объятиях. Его душа страдала. Фани околдовала его, затуманила разум своим чарующим голосом, затмила глаза необыкновенной красотой. И обманула! Как? И вдруг внезапная догадка осенила хранителя:

— Покрывало! Она ушла, завернувшись в мое покрывало!

Лицо княжича стало непроницаемым: лучи бровей сомкнулись над переносицей, в прищуре глаз не осталось и следа недоумения. Он все понял. Суровая правда обнажила истинный замысел женщины с планеты Вед. Она провела Хранителя Кристалла, воспользовавшись своей красотой и его наивностью. Что ж, как ни горек был урок, но он усвоил его. Теперь осталось решить, как вернуть эликсир жизни на место. Княжич развернулся и скорым шагом направился в Зал Обсуждений, где его ждал отец.

Высокие своды коридоров, стрелами протянувшиеся между всеми помещениями Дворца подчеркивали его величие. Пористый камень серого цвета с незначительными темно-розовыми прожилками, казалось, впитал в себя мудрость веков. Звук шагов поднимался ввысь от каменного пола и, отразившись от потолка, расписанного причудливой вязью знаков древнего языка самого старого народа Лирины, эхом падал на голову, нашептывая что-то важное, сокрытое в каждой точке и в каждой линии послания.

Милан шел от зала к залу, погрузившись в тяжелые думы. Дворец словно вымер — никто не встретился на пути княжича. Это еще больше угнетало, и Милан ускорял шаг, в конце концов, перейдя на бег. Остановившись перед массивной дверью Зала Обсуждений, он уперся в нее руками, закрыл глаза, прислушиваясь к гулкому стуку сердца, сделал три глубоких вздоха и, только почувствовав свое ровное дыхание, распахнул дверь.

Князь сидел за столом темного цвета с красноватым отливом, на таком же стуле с высокой ажурной спинкой и, подперев рукой щеку, просматривал видеозапись космодрома за прошедшие сутки. Зал Обсуждений, по сути, был кабинетом правителя Лирины, в котором по обычаю решались текущие вопросы жизни планеты. Довольно-таки просторный, оснащенный необходимой техникой, кабинет выглядел уютно. Несколько кресел стояли вокруг стола Князя, стены украшали старинные росписи, поблекшие краски которых добавляли загадочности атмосфере кабинета. В двух проемах, расположенных в стене напротив двери, за прозрачными створками хранились фолианты, содержащие мудрость веков.