Гранатовые джунгли - [4]
Эрл услышал, как мы подходим, и поднял глаза. Его чуть не перекосило, ведь он же подумал, что я собираюсь его лупить. А я только улыбнулась и сказала:
- Привет, Эрл, поймал что-нибудь?
- Нет, но пять минут назад у меня мощно потянуло. Видно, там тунец был, такой здоровый.
- Да ну? Ты, видно, рыбак что надо.
Эрл хихикнул, и его левый глаз дернулся. Он никак не мог понять, в чем дело.
- Эрл, я вот тут подумала, что хватит нам друг друга доводить. Ты ведь знаешь, что я ненавижу, когда ты на меня стучишь, а я знаю, что ты ненавидишь, когда я на тебя злюсь и луплю тебя по дороге из школы. Может, пойдем на мировую и станем дружить? Я не буду тебя бить, если ты не будешь про меня ябедничать, когда мы вернемся в школу.
- Молли, да конечно же! Я хотел бы с тобой дружить, и я на целой пачке Библий поклянусь, что не буду про тебя рассказывать.
- Ну вот и ладно. А я тебе принесла подарок, чтобы скрепить сделку. Только что купила у мисс Хершенер. Я же знаю, как ты любишь изюм.
- Вот спасибо!
Эрл поймал коробку с изюмом, оторвал остатки крышки, разинул рот, перевернул коробку прямо над ним и высыпал половину содержимого одним движением. Лерой начал смеяться. Я схватила его за левое плечо и ущипнула так, что апельсин мог бы треснуть.
- Заткнись, а то надеру тебе задницу, - прошипела я.
- Ладно, Молли, я уже не смеюсь!
- О чем это вы говорите?
- Да о том, как ты быстро ешь, Эрл. Мы в жизни не видели, чтобы кто-то так быстро ел. Ты, наверно, самый быстрый едок во всем округе Йорк. Я готова поспорить, что на все остальное тебе полсекунды хватит. Правда, Лерой?
- Ну да, Эрл Стембах - он умеет показать скорость. Он ест даже быстрее, чем мой старик.
Эрл от всех этих похвал весь раздулся и распушил перья.
- Да я еще быстрее могу, чем в полсекунды, вот смотрите!
Один мощный глоток, и вот уже пустая коробка из-под изюма полетела в пруд. Эрл весь сиял, чувствуя себе важной персоной.
- Эрл, ну и как тебе изюм?
- Изюм как изюм, только некоторые изюмины были мягкие и горькие.
- Мягкие? Правда, странно?
Лерой расхохотался и повалился на траву у пруда.
- Эрл, ну и дурачок ты! Ты хоть знаешь, Эрл, какой ты дурачок? Молли тебе дала полную коробку кроличьего дерьма, и в нем пару изюмин.
Лицо Эрла сморщилось, будто бы его ударили.
- Молли, это ведь неправда?
- Конечно, правда, ябеда-корябеда. Еще хоть раз на меня настучишь, я с тобой еще не то сделаю! Так что лучше оставь меня в покое, Эрл Стембах. Пусть это будет тебе уроком.
Для пущей важности я сделала угрожающий шаг к нему, но Эрл был в таком страхе, что не беспокоился ни о чем, кроме своего самочувствия.
- Я никогда больше не буду, правда-правда! Чем хочешь клянусь, до самой смерти!
- Про смерть - это ты верно сказал, парень. Держи язык за зубами - хоть слово пикнешь, что я тебя накормила кроличьим дерьмом, будет тебе и смерть. Пошли, Лерой, а он пусть тут сидит со своим дерьмом.
Мы понеслись прочь по сосновым иголкам, и Лерой так хохотал, что едва на ногах держался. Я обернулась на холме и увидела, как Эрл у края пруда исходит рвотой и слезами. Проучила, подумала я, теперь я его проучила, так ему и надо. Только почему совсем не радостно?
- Он больше к тебе не будет приставать, Молли. На этот раз ты его добила.
- Заткнись ты, Лерой. Заткнись.
Лерой остановился и посмотрел на меня с удивлением, потом пожал плечами и сказал:
- Лучше пошли домой, а то Кэрри и Мегафонша будут нас искать.
3
Лето, когда свершилась моя месть, было также летом, когда погиб урожай, и Дженнифер тоже погибла. Дженнифер - это была мама Лероя, настоящая. Она была высокая, и лицо у нее было совсем как у тех дам, которых рисуют в книжках для воскресной школы. Я звала ее тетя Дженна, хотя она не была на самом деле моей тетей, ну ведь и никто из них не был мне семьей. Гадостное было лето, и началось все с того, что Эпа пырнули ножом.
Спустя пару дней после того, как я разделалась с Эрлом, Эп, муж Дженнифер, пришел домой весь в крови. Она текла у него по лицу и скатывалась в густых, кудрявых светлых волосах на его широкой груди. Дженнифер вскрикнула, когда его увидела, а Флоренс побежала на кухню за котелком холодной воды. Несмотря на все свои недостатки, Флоренс всегда первой соображала, что нужно, когда что-нибудь случалось. Мой папа, Карл, еще не вернулся домой, так что здесь были только мы, дети, и женщины - а Эп истекал кровью, и вид у него был такой безумный, что я подумала, у него скоро мозги расплавятся. У Лероя глаза чуть на лоб не вылезли, когда он увидел своего старикана побитым. Эп даже не замечал, что мы оба там стоим и смотрим. Тед помог отцу сесть на стул, а Флоренс вернулась в комнату с тазиком, тряпками и с повелительным видом.
- Запрокинь голову, Эп, я смою тебе с лица кровь. Молли, иди в кладовку, принеси марлю и мертиолят>{5}. Лерой, накачай еще воды для отца. Дженнифер, сядь, ты бледная, как привидение. А теперь, Эп, не дергайся. Будет больно, но ты не шевелись. Ничего, это не больнее, чем после первой твоей драки.
Эп сдался и позволил запрокинуть себе голову, морщась каждый раз, когда тряпка касалась его ран. Его не побили, его ударили ножом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.