Гранатовое зернышко - [61]

Мужику ведь не пристало дрыхнуть, когда у него в гостях дама?

Дама оказалась на кухне. Стояла у окна, глядя на то, как по стеклу стекают капли утреннего майского дождя, отпивала понемногу из чашки — судя по запаху — это был кофе.

Мир подошел сзади, остановился в шаге от спины Амины, отдавшей предпочтение его футболке, а не предлагаемым вещам Лалы. Вот почему он не смог найти ее в бардаке на кровати — дама утащила.

Дождь лепил знатный. Под такой действительно только спать.

— Как ты? — она спросила, не оборачиваясь, делая очередной глоток.

— Жив. А ты?

— А меня не колотили так, как тебя, — Амина развернулась порывисто, поставила на стол чашку, обошла мужчину. Все сделала, даже не подняв взгляда.

— Эй, — Миру это не понравилось, поэтому он поймал ее за руку прежде, чем она успела смыться, придержал, когда хотела высвободиться, все же дождался взгляда — короткого, в котором даже прочесть эмоции нереально. — То, что ночью произошло… — в голове мужчины проскочило кажущееся невозможным предположение: а вдруг это стеснение?

— Ничего не меняет и никогда не повторится.

— Это меняет многое и спасибо тебе за… Что? — говорили они в унисон. Амина отчеканила свой вердикт, Мир только и успел что начать…

Начать говорить действительно важные вещи. О неслучайности, о правильности, о том, что для него это больше, чем ночное снятие стресса, как могло подуматься главной бабочке Баттерфляя. Но она своими словами умудрилась сбить с мысли.

— Это ничего не меняет, — и повторила так уверено, будто действительно так думала. — И если тебе не нужна моя помощь, я вызову такси.

— Нет, — Мир сжал женское запястье в ладони еще сильней. Амина откровенно чудила. Но ему, благо, мозги от стресса набекрень не свернуло, а значит, он сможет здраво рассуждать за двоих.

— Что значит «нет»? — и повод разозлиться на ровном месте искала.

— То и значит. Нет, такси ты не вызовешь. И да — мне нужна твоя помощь. Ты своим позвонила?

— А твое какое дело? — Амина вновь огрызнулась, глядя теперь уже откровенно враждебно. Ишь ты какая… Сбежать не дали, изверги…

— Будешь много говорить, сам позвоню — предупрежу.

— Иди нахрен, — Амина снова попыталась освободить руку, но только хуже сделала — Мир перехватил ее вместе со второй, завел за девичью спину, прижимая строптивую даму сердца к груди.

Конечно, не будь его грудь украшена проступившими уже синяками, было бы куда легче и приятней, но это Амину немного подуспокоило. Как бы сильно она не злилась, злилась больше на себя, а ему причинять дополнительную боль не хотела.

— Что случилось? — Мир дождался, пока она поизворачивается в свое удовольствие, пока вскинет наконец-то голову, глядя глаза в глаза… Удивительно, но сейчас, избавившись от своих вечных каблуков, она оказалась значительно ниже. Голову действительно приходилось вскидывать.

— Я жалею о произошедшем, — выпалила на одном дыхании и застыла, видимо, ожидая его реакции…

* * *

Амина практически не спала в эту ночь. Проснулась почти сразу после того, как они, уставшие, уплыли в сон, не сразу поняла, где находится, а когда поняла — захотелось биться головой о стенку.

Переспать с Миром — последнее, что входило в ее планы. Это было так неправильно. Это было такой ошибкой.

Амина смылась из спальни, а потом долго и нудно корила себя — в душе, на расстеленном диване, на кухне с кофе в руках. Ей было стыдно и горько. И каждый раз, когда предательская память подбрасывала поленьев в огонь — рисуя в воображении ночные картинки, становилось еще хуже, ведь голос разума расходился во мнениях с телесными ощущениями. Телу понравилось.

Вот только у ума было достаточно времени на то, чтоб взять бразды правления в свои руки. Несколько часов помогли прийти в себя и определиться на все сто процентов: произошедшее — случайность. В крайнем случае, его можно считать утолением обычных физиологических потребностей, наплевав на то, что эти самые потребности у Амины сроду не требовали утоления просто так…

Позже, убедив себя, Амина действительно позвонила Краевским. Те были предупреждены о том, что она все же может время от времени задерживаться в клубе, поэтому волновались, конечно, но больницы и морги обзванивать еще не начинали, хотя укор за два пропущенных Амина все же получила.

Потом у нее даже нашлось время на то, чтоб поразмыслить о Шахине. Утром вновь жалелось лишь о том, что курок не спустила.

Повалялся бы в госпитале, почувствовал вкус жизни, и даже не страшно было бы нести ответственность — он должен ей побольше, чем простреленная коленка.

Из этих кровожадных размышлений ее и выдернул оклик Дамира.

Она растерялась, вздрогнула… и разозлилась еще больше — на него и на себя. Зачем было усложнять? Кому это нужно было? Ей — нет. Поэтому не соврала, действительно жалела о произошедшем, а он, кажется, нет…

* * *

— Это все равно произошло бы, Амине-ханым. Просто не сегодня.

А Мир не просто не жалел — он был непрошибаемо уверен в своей правоте. У него имелись планы по завоеванию Амины. Эти планы по самым оптимистическим прогнозам должны были растянуться на пару месяцев — не меньше. Он был морально готов к полному отрицанию, потом — частичному, а потом уж как-то они договорились бы. Но жизнь решила иначе.