Гранатовое зернышко - [54]

Вчерашний вечер — это минутная слабость, путешествие во времени — в юность, в беззаботность, в момент счастья. Но это совсем не значит, что из этого должно что-то последовать. Не должно.

Осталась мелочь — просветить в это решение Мира и поверить в него самой.

К сожалению, за все проведенное в Бабочке время, универсального способа по просвещению Амина не изобрела. Выходила из кабинета дважды: в туалет и на кухню — спереть казенную шоколадку с орехами — для мозга, ну и для возмущающегося недокормом желудка.

Благо, Мир на ее пути во время этих вылазок не попадался. Однажды подходил к ее двери — стучал, дергал ручку. Но она, не будь дурой, закрылась изнутри. Поэтому начальство так и ушло — посчитав, что она прогуливает.

Звонить Мир не пытался, что Амину с одной стороны радовало, а с другой возмущало. А вдруг она домой вчера не дошла? Вдруг сегодня что-то случилось? Лежит где-то в канаве, а он…

Но каждый раз, когда мысли шли в эту сторону, Амина лупила себя по лбу, пытаясь усмирить бабу в себе. Бабу истеричную, бабу нелогичную, бабу… полную бабу, в общем.

Но стоило пробить половине пятого, как Амина приняла решение — нефиг сидеть и прятаться. Гора пришла к Магомету, натолкнулась на закрытую дверь и ушла. А это значит, что в следующий раз Магомету самому придется сходить к горе. Сходить и расставить все точки над и. Решительно. Окончательно. Даже грубо — если придется.

Амина встала, провела по платью — сегодня оно было красным и облегающим. Простучала каблуками к зеркалу, кивнула отражению — оно смотрело решительно, вышла из кабинета, направилась в сторону лестницы…

* * *

— Я тебя предупреждаю… — во время вроде бы делового разговора, а на самом деле, ссоры на повышенных тонах, оба мужчины встали, уперлись руками о столешницу, которая чуть ли не трещала — с какой силой они на нее давили.

— Я не позволяю угрожать себе в моем же кабинете…

И если раньше они даже кричали, то теперь сверлили друг друга взглядами, перейдя практически на шепот. Моргали редко, были напряжены до предела, дернись хоть один из них сейчас в сторону другого — тот был бы готов даже к драке.

Ни один из мужчин не смог бы объяснить, почему собеседник довел его до такого бешенства, но каждый пытался довести. Оба были опытны, оба умели не вестись, ведь знали: спокойствие — залог победы, но сейчас не могли сдержаться.

Стояли, прожигали дыры взглядами, откровенно угрожали.

В процессе разговоров требования Шахина все повышались, а готовность Мира сотрудничать и извиниться все спадала. Теперь он на собственный риск и под собственную ответственность принял решение, что эта гнида не получит ни гроша. Просто потому, что Шахин так себя вел.

Имагин, возможно, подобное не одобрит. Мир и сам не одобрил бы такую самодеятельность сотрудника, но… Было плевать. Шахин нарывался, он парировал. Отступать не собирался ни тот, ни другой.

— Значит, решим не в твоем… кабинете…

Резко выпрямившись, Шахин развернулся. Он был зол запредельно. Давно так не бесился. И собирался с этим что-то сделать. И с Дамира спесь сбить, и свою злость освободить. Надо было… Но не здесь. И не сейчас. Потом…

— Крыса… — Мир же даже не собирался сдерживаться. Бросил в спину, готовый к тому, что Шахин может тут же развернуться и ринуться с кулаками. Если бы бросился, было бы даже лучше — как нестерпимо хотелось с ним ругаться, так же нестерпимо хотелось дать в морду.

И Шахин развернулся. Развернулся, сверкнул злющими глазами, сделал шаг от двери, до которой успел уже дойти, но вернуться и вмазать не успел.

* * *

— То есть ты искренне считаешь, что этого нам будет достаточно?! — решившись навестить Мира, Амина нашла хоть какой-то повод. Поводом стал счет поставки спиртного, которого, по мнению Амины, заказано было слишком мало. Но в то же время, Амина не сомневалась — у Мира наверняка будет рациональное объяснение именно для таких объемов.

Но зайдя, выпалив на одном дыхании, Амина застыла как вкопанная, а лист выпал из руки…

Они не виделись восемь лет. Он изменился, она тоже, но не настолько… Не настолько…

* * *

Трое в комнате застыли. Амина — с широко открытыми глазами, Шахин — вполоборота, сжав кулаки, Мир — стоя за столом и не совсем понимая…

— Вот оно как, Эмине, — Шахин окинул ее взглядом — с ног до головы. Взглядом пристальным и гневным. Пожалуй, на Мира он смотрел ласковей.

Она же — сжалась. Дамир даже представить не мог, что она может так враз потухнуть.

Зашла с шашкой наголо, а стоило встретиться с этим, кажется, знакомым, как будто испугалась. Даже не ответила ничего.

— Всегда знал, что ничего путного из тебя не выйдет. Но здесь увидеть не ожидал… Руслан сказал, что, может, ты… Но я-то думал, что друг наш ошибся. Ну не может гордая Эмине в третьесортном клубе работать. Она же у нас… звездааааа… — Шахин протянул издевательски.

Кажется, гнева в нем только прибавлялось. И вся та злость, что не была истрачена на Мира, грозила вылиться на Амину, словесно.

А она молчала. Хлопала глазами и молчала.

— Вон из моего кабинета, — Мир понимал, что Амина и слова не скажет. Поэтому вмешался сам. Обошел стол, встал между Шахином и Аминой, заграждая ее собой, дверь открыл пошире, указал, куда следует катиться…