Грань реальности - [17]
И увидела, как удовлетворённо улыбнулся Алекс и, откинувшись на спину стула, поднёс к губам стакан с соком.
– Ну что ж, – поднялся Уильям – приятно было познакомиться с тобой, Эндрю. Пойду– ка я почитаю, а потом спать.
– Спокойной ночи, мистер Престон.
– Просто Уильям. Мы ведь теперь одна семья.
Он подмигнул мне и ушёл.
– Энн, ты можешь оставить нас? – попросил меня отец, когда стол уже накрыли к чаю.
– Конечно, папочка.
Я поднялась в свою спальню, догадываясь, о чём мои самые родные люди могут разговаривать, и решила принять ванную с ароматными маслами. Я опустилась в обжигающе горячую воду и закрыла глаза. Как за короткое время изменилась моя жизнь! Из среднего класса, я перешагнула в мир роскоши и богатства. Дворецкий, горничные, повара, готовые выполнить любое моё желание. Накануне Алекс вручил мне кредитную карточку.
– Я хочу, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Теперь ты живёшь со мной, и поэтому я буду заботиться о тебе.
Я и не думала возражать. Алекс был решительно настроен окружить меня вниманием и опекой.
Я, как никогда, была счастлива. Воспоминания о том, как Алекс пришёл ко мне, как даже самые простые прикосновения были неисполнимой мечтой, и ничего нельзя было изменить, обступили меня со всех сторон, и мысль о том, что теперь я могу изменить будущее, вдохновляла меня, я была уверена, что у меня всё получится.
Завернувшись в полотенце, я подошла к огромному зеркалу, на меня смотрела ослепительная красавица. Никогда не думала, что счастье и любовь так меняют людей. Впереди предстояло много битв за будущее, за здоровье Алекса, сражений с его характером, но всё это уже не пугало меня.
Уложив волосы и надев домашнее платье, я спустилась в столовую. Там никого не было. Я в недоумении осмотрелась и прошла в гостиную. Алекс сидел на диване и что-то тихо наигрывал на гитаре.
– А где отец?
– Уехал. И просил извиниться перед тобой. Ему нужно было спешить.
– Как поговорили?
– Мистер Джексон предупредил меня, что если я тебя обижу, мне придётся иметь дело лично с ним.
– Папочка верен себе.
– Он очень любит тебя.
– Я знаю.
– Ты счастливый человек.
– А у тебя разве не так?
– Иногда мне кажется, что мой отец меня ненавидит.
– Не говори так. Может, мистер Престон в чём-то бывает неправ, но это не со зла.
Тяжело быть отцом знаменитости.
– Откуда тебе знать?
– Догадываюсь.
– Опять интуиция? – в его голосе послышалась издёвка.
– Если хочешь. Ты сам подумай. Толпы поклонников, журналисты, следующие по пятам. Для тебя это тяжело?
– Очень.
– Вот. А каково твоему отцу? Он очень переживает за тебя.
Алекс отложил гитару и посмотрел на меня. Его тяжёлый взгляд заставил меня поёжиться.
– Почему ты так смотришь? Я что-то не то сказала?
– Откуда такая мудрость у столь юной девушки?
Я пожала плечами.
– Не знаю. Может, от любви.
– Ты сейчас так сексуально выглядишь! Иди ко мне.
Я подчинилась. И оказалась в его крепких мужских объятиях. Я посмотрела на него снизу вверх.
– Я так счастлива! – произнесла я и уткнулась в его грудь.
– Завтра знакомство с парнями. Я собрал всех, кого смог найти.
– А это обязательно?
– Ты чего-то боишься?
– Да нет Просто это твои друзья, и их мнение для тебя очень важно.
– Ты права, но окончательное решение я всегда принимаю сам, и на него никто не может повлиять. А насчёт тебя, я уже давно всё для себя решил. Я хочу быть с тобой, каждую минуту. То, что ты даёшь мне– бесценно.
– О чём ты говоришь?
– Понимание и поддержка. Со смерти матери я такого не чувствовал. Иногда, казалось, земля уходит из-под ног.
Я обвила руками его талию и ещё крепче прижалась к нему.
– Пошли в спальню. – хрипло прошептал Алекс.
Я давно ждала этого.
Он прижался губами к моим губам прямо на пороге. Мы целовались, как одержимые, не боясь, что кто-то может нас увидеть. А потом просто рухнули на кровать. Это было какое-то сумасшествие, как будто мы не виделись долгое время…
… В гостиной сидела куча парней. Люк, Джо, Сонни, Рэд, Дик, Чарли, Джерри, Ларри…
– Знакомьтесь. Моя новая подруга – Анна. Прошу любить и жаловать.
Кто-то присвистнул.
– Спокойно, Дик. Эта девушка уже занята.
– Милая, тебе налить вина?
– Ну разве, что чуть-чуть.
Друзья Алекса вернулись к прерванному разговору. А я просто сидела и наблюдала за всеми, прекрасно зная, кто друг, а кто враг, но до поры, до времени это приходилось тщательно скрывать.
Алекс подсел ко мне и обнял за плечи.
– Ты не скучаешь?
– Нет. Интересно наблюдать за взрослыми мужчинами, которые не перестали быть детьми.
– Чарли, садись за пианино. Попоем немного, – Алекс взял в руки гитару.
Всю ночь в Роузленде звучали песни и смех. Я веселилась вместе со всеми, чувствуя, как парни присматриваются ко мне, делают выводы. Рэд не сводил с меня хитрых с прищуром глаз, как будто пытаясь проникнуть в мои мысли. Я поняла, что с этим человеком у нас не сложится тёплых отношений.
– Откуда ты такая взялась? – сказал он мне, наконец.
– Какая такая?
– Не такая, как все глупенькие красотки, смотрящие в рот Боссу.
– И в чём же по-твоему заключается моя особенность?
– Сидишь, за всеми наблюдаешь. Выводы уже сделала?
– С чего ты взял? Я просто никого из вас не знаю, вот и присматриваюсь.
8 января 1935 года в маленьком городке на юге США в семье бедняков родился мальчик. Вернее, родилось два мальчика, но второй умер сразу же после рождения, дав старшему брату возможность жить за двоих. И Элвис Арон Пресли, так назвали сына Вернон и Глэдис, на все сто процентов воспользовался предоставленным ему шансом. На его плечах всегда сидели ангел и бес. Воспитанный в строгости властной матерью, он всего лишь в девятнадцать лет стал Королём, и его королевство не ограничивалось километрами земли. Совершив в пятидесятые переворот в музыке, он, имея огромную популярность, уходит служить в армию, а потом, оставив след в кинематографе, возвращается на сцену.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.