Гракх Бабёф и заговор «равных» - [22]
В том же двадцать девятом номере можно найти пассаж о новом «собрате» по издательству: «„L’ami du peuple“ подвергается… нападкам. Неизвестно по чьему подстрекательству ее типограф решил экспроприировать эту газету, присвоить себе и ее заглавие и все предприятие»{183}. Очевидно, речь идет о разрыве автора газеты Шаля, считавшего себя последователем Марата, с издателем Р. Ф. Лебуа. С сентября 1794 по март 1795 г. они вместе выпускали газету «Друг народа», но затем поссорились. Лебуа нанял новым редактором А. Питу{184}. Шаль, судя по всему, считал, что его бывший издатель больше не имеет права на название «Друг народа» и начал издавать одноименную газету у Доннье и Рамле. В тексте допроса издателей упоминаются принесенные Шалем агитки, направленные против «Друга народа» Лебуа и Питу{185}. Бабёф же заявил, что оба одноименных издания равно хороши{186}. Ни разу прежде не упомянувший Шаля в своей газете, Бабёф теперь высказывается в его поддержку{187}.
Содержание произведений Бабёфа за данный период наводит на мысль, что их автор активно ищет союзников. С собственными взглядами он, похоже, уже определился (как показал В. М. Далин, Бабёф пришел к коммунистической идее еще до революции), но видит, что в одиночку бороться за них не сможет. Ему нужны соратники. Отсюда — радикальная перемена в его отношении к лидерам последних монтаньяров Дюэму и Одуэну. Первого из них он еще недавно называл «свирепым сообщником истребителя народов», а второго — уничижительным эпитетом «Алиборон»{188}, теперь же он величает Одуэна «мужественным», а о Дюэме пишет, что тот «мужественно и честно защищает святое дело прав народа»{189}. Отсюда же — дружеские письма Бабёфа П. Бентаболю{190}, о котором он еще недавно говорил, что тот вместе с Фрероном и Тальеном «принимает решения о судьбах людей, безвольно возлежа на пуховиках и розах рядом с принцессами»{191}. Теперь же отношение Бабёфа к Бентаболю изменилось из-за одного-единственного выступления этого депутата в Конвенте против Фрерона, критиковавшего Конституцию 1793 г.{192}
Итак, новые политические реалии, сложившиеся во Франции после термидорианского переворота, заставили Бабёфа избрать новую манеру поведения. Монополия на власть доминирующей политической группировки сменилась своего рода «многопартийностью», при которой необходимо было лавировать, искать союзников и выстраивать коалиции. Вольно или невольно Бабёфу приходилось быть не только революционером, но и политиком. Судя по всему, умение находить общий язык с представителями других политических течений ради общей цели было его характерной чертой. А потому на смену исчерпавшему себя союзу с термидорианцами пришел его союз с якобинцами, подкрепленный как идейно, так и организационно. В дальнейшем, как будет показано далее, Бабёф продолжит выстраивать вокруг себя широкую коалицию революционеров разнообразной ориентации.
1.5. Преследование и заключение Бабёфа
Едва Бабёф направил острие своей критики против термидорианских властей, как ему пришлось перейти на нелегальное положение. Первый приказ о его аресте датирован 13 октября 1794 г. (22 вандемьера){193} — днем выхода в свет двадцать седьмого, последнего совместного с Гюффруа, номера «Трибуна народа».
Однако Бабёфу удалось скрыться. В нашем распоряжении имеется рапорт полицейских от 14 октября. Посланные арестовать Бабёфа они, как сами сообщают, придя к нему на квартиру, узнали от его жены, что Гракх не был дома уже 8 дней. Побеседовав с соседом, полицейские выяснили, что это неправда, поскольку днем ранее тот обедал с Бабёфом. Тогда жена Бабёфа заявила, что, как бы то ни было, ее муж все равно целый день проводит вне дома. В итоге арест так и не состоялся{194}. 17 октября (26 вандемьера) приказ о нем был отменен{195}.
Но не прошло и недели, как Бабёф снова стал объектом преследований. Г. С. Чертковой удалось выяснить, что поводом для их возобновления стала речь, произнесенная им в Электоральном клубе и предназначенная к печати{196}. Сохранилось донесение некоего Талона, предлагавшего депутатам Калону и Мерлену из Тионвиля (члену Комитета общей безопасности) обратить внимание на Бабёфа, который «контрреволюционно клевещет на Конвент»{197}: оно датировано 23 октября 1794 г. (2 брюмера III года). На следующий день вышло вторичное распоряжение об аресте Трибуна{198}. Однако до нас дошли тексты Бабёфа, написанные и изданные в брюмере и фримере{199}: на том, что ему удалось избежать даже краткого ареста, настаивают и Г. С. Черткова{200}, и Р. Легран, имевший в распоряжении данные о выступлениях Бабёфа в Электоральном клубе 24 октября и 2 ноября, а также речь Мерлена из Тионвиля от 26 октября, где о Бабёфе говорилось как о представляющем опасность{201}.
1 января 1795 г. (12 нивоза) вышло уже третье постановление об аресте Бабёфа, но и в тот раз он не был пойман{202}. Источников, разъясняющих, почему так произошло, по-видимому, не сохранилось.
