Графиня Монте Карло - [25]

— Возьмите, пожалуйста, это от моей мамы.

Виолетта целый день не выходила из своей комнаты, а если даже и выбиралась, то делала это незаметно для соседей.

Аня сидела в маминой комнате, и та, время от времени просыпаясь, смотрела на дочь и вздыхала. Только по этому вздоху девушка могла догадаться, что Любовь Петровна не спит.

— Завтра обязательно иди в университет, — попросила мама, — а то я буду думать, что ты пропустишь что-нибудь важное и не сдашь экзамены. Придется волноваться, расстраиваться.

Аня пообещала, но какой может быть университет теперь? Все самое важное и значительное осталось в прошлом: учеба, Филипп, надежды, мечты о счастье — ничего хорошего уже не будет. Расколовшуюся жизнь нельзя склеить скотчем. Что бы теперь ни произошло, хуже уже не будет, потому что хуже просто быть не может.

Но оказалось, что может.

Беда никогда не приходит одна. Вечером беда позвонила в дверь. Аня открыла и увидела на лестничной площадке целую толпу: двое мужчин в штатском, но только дурак не догадался бы, что это переодетые милиционеры, за их спинами стояли трое милиционеров, решивших не скрывать свое призвание и потому пришедших к Аниной квартире в форме, с ними проскочила в квартиру старушка, летом обычно сидящая на скамеечке у подъезда, а во все остальные времена года пропадающая неизвестно где, и Жердяй, сделавший вид, что девушку, открывшую дверь, он видит впервые в жизни.

Возглавляющий всю эту толпу плотный мужчина представился:

— Заместитель начальника районного управления внутренних дел по уголовному розыску майор милиции Григоров.

И тут же быстрым движением вытащил из кармана удостоверение, махнул им перед Аниным лицом и спрятал в карман. После чего достал согнутый пополам небольшой листок бумаги.

— Вот санкция прокурора на проведение обыска на принадлежащей вам жилплощади. Со мною сотрудники милиции и прокуратуры, а также понятые.

— Проходите, — сказала ничего не понимающая Аня и посторонилась, пропуская всех внутрь квартиры.

На мгновенье показалось, что это какая-то ошибка или розыгрыш — люди переоделись и устроили игру, сейчас войдут, достанут из-за пазух цветы и шампанское, потом хором заорут:

— С Новым годом!

Хотя при чем тут Новый год, скорее всего, сейчас этот, который притворяется заместителем милицейского начальника, улыбнется и провозгласит:

— С первым апреля!

Но теперь осень, и люди, заполнившие коридор и кухню, суровы, даже бабулька, оккупирующая на лето дворовую скамейку, смотрит с нескрываемой ненавистью.

— Гражданка Шептало Анна Сергеевна? — спросил Григоров.

Спросил, а сам головой кивнул, дескать, признавайся во всем сразу.

— Да, — ответила Аня.

— Мы должны произвести у Вас обыск, но прежде предлагаю Вам выдать добровольно находящиеся в Вашей квартире принадлежащие Вам или Вашим знакомым предметы, не подлежащие хранению в установленном законом порядке.

— Чушь какая-то, — вырвалось у Ани.

— Значит, отказываетесь, — холодно произнес Григоров и обернулся к милиционерам:

— Приступайте!

На розыгрыш не походило; может быть, это сон — такой же нелепый, как тот, о котором рассказала по телефону тетя Мира? Вылезла в коридор Виолетта с накрашенными глазами, словно ждала гостей, и, не сумев скрыть ехидной улыбки, показала рукой:

— Вон ихние три комнаты.

Вперед выдвинулся Жердяй и поочередно начал открывать двери. Когда распахнулась треснувшая, раздался голос Любови Петровны:

— Анечка, что случилось?

К ней заглянул один из милиционеров и строго приказал:

— Лежите, гражданка, без эксцессов. Мы пришли выполнять свой долг. Выполним и сразу уйдем.

— Анечка, — снова позвала мама.

Но в комнату уже зашел Григоров. Взглянул на лекарства, лежащие на тумбочке, и разрешил:

— Можете оставаться здесь, только никуда не выходите.

Начали с комнаты Ани: в шкафу выдвинули ящики с постельным бельем, белье положили на тахту и быстро перебрали, вынули также платья, пальто и короткую дубленочку.

— Ишь как богато живут, — прошипела скамеечная бабка, — я за всю жизнь себе на шубу не заработала.

Все покидали обратно в шкаф и подняли тахту, чтобы осмотреть ящик под ней, где лежали одеяло, подушка и простынь. Помощник Григорова, который тоже был в штатском, подошел, пошуровал там рукой и тут же сказал бодро:

— Понятые, подойдите сюда.

Жердяй с бабкой подошли и вытянули шеи. Жердяй даже присел, чтобы лучше было видно.

— На ваших глазах, — сказал человек в штатском, — происходит изъятие картонной коробочки, в которой мы еще не знаем, что находится.

Анечка тоже хотела подойти, но милиционеры не пропустили ее.

— Стойте спокойно, гражданочка, не дергайтесь.

Коробочку достали и показали всем. Она была плохо склеенной — наверное, бракованная, скорее всего в сумасшедшем доме, где их делают, коробочку мастерил новичок.

— Впервые вижу, — сказала Анечка, — это не моя вещь.

— Все так говорят, — взвизгнула опытная старушка, еще не зная, что внутри коробочки.

Она даже стукнула в нетерпении ботинком по паркету:

— Откройте скорее.

Человек, нашедший незнакомый Анечке предмет, приоткрыл коробочку и провел им перед глазами Жердяя и старушки.

— Вещество пыльцеобразное растительного происхождения зеленоватого цвета.