Граф из Техаса - [66]

— Да, именно это и есть пикник, — сказал Прескотт, зная, что если он сейчас же не изменит направление своих мыслей, то будет в состоянии оставить и детей и все приготовления ради того, чтобы уединиться с Люсиндой в укромном месте, где смог бы заниматься любовью до вечера.

Он делал это раньше, и ему ничего не стоило повторить, но в данный момент он не мог себе позволить подобных отвлечений. Даже самого приятного из тех, что он знал. Кандервуды должны были приехать через два дня, и в имении нужно было еще многое сделать перед их прибытием.

— Конечно, я знал людей, которые любили зажаривать на открытом огне надетые на палку кукурузу, картошку и даже репу, — сказал он. — Но в этот раз мы будем готовить только мясо. Полкоровы, целую свинью и… ягненка.

Последнее он добавил с заметной гримасой на лице. Он прекрасно знал, что если бы любой настоящий техасец прознал о его намерениях, то непременно собрал бы ребят покрепче, и они отдубасили бы его так быстро, что не осталось времени понять, что же с ним случилось.

Это было подобно случаю с Люсиндой, в которую он влюбился с такой головокружительной быстротой, что не успел опомниться.

Слезы появились в огромных голубых глазах Александры, и ее нижняя губка задрожала.

— Вы собираетесь зажарить Принцессу?

— О, нет, дорогая, не Принцессу, — желая успокоить маленькую четырехлетнюю девочку, он опустился перед ней на колени, так, что ее личико оказалось на уровне его глаз:

— Она… Видишь ли, теперь она член нашей семьи, она живет с нами и все прочее. Мы никак не можем съесть члена нашей семьи. Мы лучше скажем Тому, чтобы он выбрал кого-нибудь другого. Как ты на это смотришь?

— Я совсем не буду есть баранину, — сказала Александра, вытирая со щек слезы. — Мне не нравится есть ягнят.

— Мне тоже, сладкая. Знаешь что, мы с тобой будем обходиться исключительно говядиной и свининой, а другие пусть едят эту баранину, если им так хочется.

— Хорошо.

— Вот и прекрасно. А сейчас что ты скажешь насчет того, чтобы нам вдвоем пойти на конюшню и попросить Тома выбрать овцу, которая, по его мнению, больше всех подойдет для нашего пикника?

— Этого парня там нет, милорд, — сказал Эрнест, один из мужчин, работающих в яме.

Прескотт выпрямился в полный рост.

— А где он?

Эрнест пожал плечами.

— Не знаю, милорд. Думаю, что он отправился куда-то далеко. В последний раз я видел его вечером в среду, тогда у него была с собой большая сумка, — Ты видел его вечером в среду, и он нес с собой большую сумку? — озадаченно произнес Прескотт. — Но ведь это было два дня назад. Я мог бы поклясться, что видел его в конюшне еще вчера утром.

— Нет, вы не могли видеть парня вчера, милорд. Он ушел в среду вечером. Эй, Джош, ведь мы видели его в среду вечером, не так ли?

— Да, — сказал Джош, опершись на черенок своей лопаты. — Мы ведь еще тогда выходили из кабака, помнишь?

— А-а, да-да, точно. Куда, он нам сказал, направлялся? В Труро?

— Нет, мне кажется, это было что-то вроде Бристоля.

— И почему, черт побери, он захотел убежать отсюда? — спросил Прескотт. — Том Свит был одним из лучших работников, которых я когда-либо встречал в жизни.

— Возможно, нашел себе девушку, вот и все, — сказал Эрнест. — Парням в возрасте Тома хочется позабавиться с девочками. Прошу прощения, мисс Люсинда, но это закон жизни, о нем нельзя забывать. Словом, если он действительно занимается этим, я не стал бы беспокоиться за него. Он натешится вдоволь и вернется домой.

— Его бабушка, должно быть, сходит с ума от беспокойства, — сказала Люсинда.

— Еще бы, — Прескотт одной рукой поднял Викторию, а другой взял за руку Александру.

— Постойте, не уходите так сразу, — сказал Джош. — На какую глубину мы должны выкопать яму?

— Не больше фута, — ответил Прескотт. — И вам лучше сделать ее футом длиннее, пока вы еще ею занимаетесь. Нам должно хватить места, чтобы готовить все одновременно на одном костре.

Когда они поднимались на гору к замку, Прескотт продолжал ломать голову над тем, почему Том так неожиданно решил оставить имение, даже не сказав об этом ему. Хотя Прескотту довелось всего лишь несколько раз поговорить с молодым человеком, он успел понять, что тот любит свою работу. Том всегда был таким веселым и разговорчивым и постоянно просил Прескотта рассказать ему что-нибудь о жизни на американском Западе. Он никогда и ничем не выказывал своего недовольства, насколько помнил Прескотт.

Несколькими минутами позже, войдя на кухню, они нашли там миссис Свит, стоящую за длинным рабочим столом и с ожесточением выдергивающую перья из курицы. Когда она увидела Прескотта, ее полное тело словно окаменело, и ее уже и без того красное от кухонной жары лицо стало еще темнее, нахмурившись, как грозовая туча.

— Мы только что слышали, — сказал он, поставив Викторию на пол.

— Слышали что, милорд?

— О вашем внуке Томе. Он убежал?

— Да, и, кажется, с вашего благословения.

— С моего благословения?

Миссис Свит насмешливо фыркнула.

— Ведь это вы сказали ему ехать в этот дикий Техас, вот мой Том и поехал.

Даже, если бы экономка огрела его сковородой по голове, Прескотт не был бы этим так шокирован, как тем, что он услышал.