Град Пустыня - [48]
Возможно, изза опасностей, с которыми постоянно сталкивались здешние насельники, Кастеллий являлся киновией не для новоначальных, но только для опытных монахов.[776] Для первых же (если только они не были слишком молоды) Савва уже в следующем году построил небольшую киновию к северу от лавры, уподобляя киновию цветку, а лавру плоду. Безбородых он не принимал даже туда, но отсылал их к Феодосию — в большую, находившуюся на вершине холма киновию в трех милях к западу. О Феодосии мы теперь и расскажем.
Если волхвы пришли в Вифлеем из Персии или из Meсопотамии и желали вернуться другим путем, не заходя в Иерусалим, они, скорее всего, шли по древней, идущей по пустыне дороге, ведущей из Вифлеема в Иерихон. Неподалеку от этой дороги, на вершине бросающегося в глаза холма в пяти милях к востоку от Вифлеема, находится пещера, в которой согласно преданию они заночевали на обратном пути.[777] В этуто пещеру примерно тогда же, когда Савва организовал обитель в Кедронском ущелье, пришел Феодосии, уже имевший определенный опыт пустынножительства. Какоето время он жил там один, питаясь росшими поблизости растениями, однако вскоре оказался в центре внимания. Существует история о том, как он в то время к нему уже стали присоединяться и другие усомнившись в том, что избрал правильное место, взял наполненное углем и ладаном, но незажженное кадило и стал бродить с ним по пустыне. Кадило стало куриться только после того, как он вернулся на свою вершину.[778] Когда некий знаменитый гость незаметно для Феодосия оставил большую сумму денег, он употребил их на строительство странноприимного дома, находившегося над пещерой.[779]Обитель постепенно разрасталась и через какоето время стала самой большой киновией во всей Иудее, в которой ко времени кончины ее основателя в 529 году жило более четырехсот монашествующих;[780] она славилась таким гостеприимством, что предание связало Насыщение Пяти Тысяч именно с этим местом.[781] Здесь были странноприимные дома и больницы для монахов и для пришедших в обитель мирян, богадельня[782] и «монастырь в монастыре», где пребывали монахи, повредившиеся от чрезмерных или неразумных аскетических подвигов.[783] Помимо предназначенного именно для них особого храма в обители существовало еще три церкви, в которых греки, армяне и бессы (βέσσοι или βεσσοί — одно из фракийских племен прим. пер.) проводили службы и совершали литургию оглашенных (катехуменов) на собственном языке, собираясь на литургию верных в главном храме, где служба велась на греческом.[784]
Нам сообщается о том, что Феодосии был особенно известен тремя вещами: своей аскетической жизнью и правой верой, радушным отношением ко всем, не взирая на лица, и особенною сосредоточенностью на богослужении.[785] Создается такое впечатление, что во всей Иудейской пустыне один только он следовал идеалу Василия Beликого, который, как мы уже об этом говорили, оказал существенное влияние на Пассариона и на Петра Иверийца. Достойно внимания то, что Феодор из Петры Аравийской в своем панегирике Феодосию воспроизводит перед своими учениками пространный отрывок из Regulae Fusius Tractatae («Пространных правил») Василия Великого.[786]Надо заметить, что цитаты из Василия Великого совершенно не характерны для палестинской монашеской литературы.
Мы находим истории, свидетельствующие о том, что Маркиан Вифлеемский находился в дружеских отношениях с Феодосией,[787] еще одна история повествует о том, как Маркиан отправил Савве различные припасы в 492 году,[788] когда строители Кастеллия оказались в стесненных обстоятельствах. Судя по всему, Второе Объединение действительно возымело здесь действие. В этой связи следует сказать несколько слов о монашеском управлении диоцеза. Мы уже говорили о том, что в середине столетия оно находилось в руках двух иерусалимских архимандритов: Елпидия и Геронтия.[789] В восьмидесятые годы, после изгнания Геронтия, собранное и строгое монашеское жительство ακρίβεια — было уже не свойственно здешним архимандритам, поглощенным мирскими заботами и выгодами.[790] Анархию усиливала и свобода, предоставленная «апосхистам» после восшествия на престол в 491 году нового императора Анастасия. Патриарх Саллюстий поставил архимандритом названного Маркиана. Однако в ноябре 492 года Маркиан умер.[791] Тогда пустынные монахи явились к патриарху, который тогда был уже болен, и просили его поставить Савву и Феодосия архимандритами отшельников и пустынножителей и общежительных монастырей соответственно.[792] Каждому из них был дан помощник: Феодосию игумен киновии аввы Мартирия, Савве игумен лавры святого Герасима. Таким образом, управление монахами диоцеза перешло из городов в саму пустыню, Патриарх Саллюстий умер 23 июля 494 года.[793]Его место занял Илия, согласие которого с двумя монашескими лидерами в течение следующих двадцати лет способствовало становлению здорового халкидонства, над которым императормонофизит был практически не властен.
