Град Пустыня - [47]
В другую ночь[763] увидел он огненный столп от земли до неба там, где ныне находится его могила. На рассвете он взобрался по склону к этому месту и нашел просторную пещеру с обращенным к югу широким входом и естественной апсидой, обращенной на восток, в глубине же, на северной стороне пещеры, он увидел палату, которую можно было использовать как ризницу (διακονικόν). Это была Богозданная церковь θεόκτιστος, вид которой тут же напомнил Савве о точно таком же, но куда меньшем пещерном храме обители святого Феоктиста, в которой он проходил послушание. С этой поры братия, численность которой в скором времени возросла до ста пятидесяти, стала в субботу и в воскресенье приходить сюда на богослужение, хотя он и откладывал освящение пещеры, страшась рукоположения. На высоком утесе над пещерной церковью он построил себе башню, из которой в ризницу вел тайный ход (после его кончины на месте этого хода был устроен водоем). Многие стали приходить к нему с приношениями, которые он употреблял преимущественно на строительство лавры. Патриарх Мартирий издавна знал Савву, и потому никто не осмеливался противиться ему.
Когда же Мартирий умер и место его в 486 году занял Саллюстий,[764] в обители появились и недовольные, которые через год или два отправились к патриарху и стали просить его о том, чтобы он дал им игумена. Под давлением патриарха они вынуждены были признаться, что пришли «из долины аввы Саввы», и стали жаловаться на его грубость, сказав, что он не рукополагается сам и не позволяет рукополагаться другим, хотя численность братии составляет сто пятьдесят человек. Саллюстий, найдя какойто удобный предлог, послал за Саввой и рукоположил его в их присутствии, после чего 12 декабря 490 года была освящена и Богозданная церковь. На следующий год[765] в лавру пришли три армянина, старец и два его ученика, и Савва дал им пещеру и келью севернее своей первой пещеры, а также позволил им по субботам и воскресеньям совершать службы на армянском языке в первой маленькой церкви. В том же году[766] в обитель пришел инкогнито (под видом послушника) епископаскет Иоанн Колонийский из Великой Армении (Иоанн Исихаст или Иоанн Молчальник), бежавший сюда от мирских искушений, с которыми было сопряжено его епископство. Мы вернемся к нему несколько позже. Тогда же отец Саввы Иоанн по прозванию Конон скончался в Александрии,[767] а мать Саввы София распродала все свое имение и пришла в Иерусалим. Вскоре умерла и она, Савва же использовал ее деньги для устройства в Иерихоне странноприимного дома с садом и водою, а также для строительства странноприимного дома в самой лавре.
Он унаследовал от Евфимия практику ухода в пустыню после Богоявления.[768] Однако в отличие от него он праздновал память святого Антония, которая выпадает на 17 января, в своей лавре, затем шел в обитель своего старого учителя, память которого праздновалась 20 января, и только после этого удалялся в пустыню, чтобы вернуться в лавру к Неделе Ваий. Похоже, во время своих пустынных скитаний он заходил в ее глубь дальше, чем Евфимий. Так, однажды он добрался до истоков Иордана в Ланиасе.[769] В другой раз он отправился к южной оконечности Мертвого моря, туда, где согласно традиции находился Сигор (Zoar),[770] и увидел небольшой островок, который показался ему подходящим для того, чтобы проводить на нем дни поста. Однако, когда Савва попытался достичь его (другие источники говорят о том, что в этом месте море можно было перейти вброд),[771] он упал в смоляную яму и едва остался жив, опалив при этом свое лицо так, что по возвращении в лавру братия могла узнать его единственно по голосу. С той поры борода у него уже не росла. В другой раз он взял с собою своего ученика Агапита.[772] Както раз, когда Агапит уснул, а Савва предавался молитвам, огромнейший лев (мне кажется, что у Кирилла все львы παμμεγεθέστατοι — «огромнейшие») стал обнюхивать тело Агапита с ног до головы. Савва помолился об Агапите, и лев — словно его стегнули бичом взмахнув хвостом и разбудив Агапита, тут же поспешил скрыться.
В 492 году Савва отправился в восточном направлении и отошел от обители всего на две мили к востоку. Место это именуется Кастеллием (Кастеллийским холмом)[773] по развалинам древней гирканской крепостиузилища Ирода.[774]Пастухи считали, что на горе этой живут полчища злых духов (это и не удивительно, поскольку ее крутые склоны полны осыпей и изрыты множеством самых неожиданных пещер и провалов, в которые в любой момент можно провалиться). Савва окропил это место елеем от Святого Креста и пребывал здесь, не взирая на нападавших на него бесов, которым были нестерпимы его молитвы, до той поры, пока однажды в полночь злые духи со страшным гомоном, подобно огромной стае ворон, не покинули эту гору. Пастухи, слышавшие ночью этот крик, наутро пришли на гору и увидели на ее вершине Савву. После Пасхи он вместе с братией вернулся на то же место и стал расчищать его, чтобы устроить там киновию. И вот, под грудами мусора и камней они нашли большое здание с двумя сводами,
