Грачевский крокодил - [24]
Непремѣнный членъ, или какъ онъ самъ себя называетъ — article indispensable — сухой, высокій, съ длинною сѣдою бородой, остриженный подъ гребешокъ, видный, съ выразительнымъ умнымъ лицомъ, живой, разговорчивый и весьма любезный. На немъ простенькій сѣрый пиджакъ, одинаковый съ панталонами, а бѣлая драгунская фуражка. Онъ смотритъ кавалеристомъ, манеры у него пріятныя. Всѣ съ нимъ дружны, шутятъ, но чувствуютъ его авторитетъ. Ему ни почемъ проскакать цѣлую недѣлю на телѣжкѣ, сряду нѣсколько ночей переночевать по избамъ. Носовой платокъ онъ кладетъ не въ карманъ, а за пазуху, отъ чего лѣвая сторона у него всегда немного оттопырена. Когда горячится, поспѣшно скребетъ пальцами голову, кашляетъ и плюетъ какъ изъ пистолета. Непремѣнный членъ пьетъ все и всѣмъ закусываетъ.
Вся компанія помѣщалась на крытой террасѣ предводительскаго дома и раздѣлившись на группы вела бесѣду. Исправникъ шмурыгалъ цѣпочкою и завинтивъ одну ногу за другую говорилъ съ прокуроромъ, дѣлалъ руками жесты, между тѣмъ какъ товарищъ прокурора смотрѣлъ на свои ногти и отрывисто кивая головою размахивалъ ногой. Жандармскій офицеръ принявъ граціозную позу говорилъ съ хозяйкою дома. Предводитель ходилъ по балкону и подходя то къ той, то къ другой группѣ жаловался что онъ не имѣетъ ни одной свободной минуты, что въ земской управѣ члены приходятъ въ присутствіе часа въ три, что работаетъ онъ одинъ, что не дальше какъ сегодня подписалъ пятьсотъ бумагъ и что на слѣдующіе выборы его никакими калачами не заманятъ на эту должность; а мировой судья, сидѣвшій рядомъ съ непремѣннымъ членомъ и опираясь подбородкомъ на трость, сообщалъ по секрету что онъ знаетъ изъ вѣрнаго источника что жандармскій офицеръ воротнички носитъ бумажныя, и какъ только почувствуетъ что воротничокъ немного помялся, спѣшитъ въ одно мѣсто и тамъ надѣваетъ новый, а старый бросаетъ, и что воротнички эта выписываетъ онъ изъ Москвы сотнями.
Какъ однако ни былъ обыкновененъ происходившій на террасѣ разговоръ, но тѣмъ не менѣe во всемъ обществѣ проглядывало что-то не совсѣмъ обычное. Въ разговорахъ часто упоминалось о какихъ-то подметныхъ письмахъ и какихъ-то брошюркахъ При этомъ исправникъ разказалъ въ довольно забавной формѣ что не дальше какъ сегодня онъ, надѣвая на Рычевской станціи пальто, лежавшее все время въ тарантасѣ, нашелъ въ карманѣ брошюрку политическаго содержанія съ надписью: книга сія принадлежитъ исправнику.
Пріѣздъ Анфисы Ивановны породилъ въ обществѣ цѣлый рядъ догадокъ и предположеній. Всѣхъ занималъ вопросъ: зачѣмъ пріѣхала Анфиса Ивановна, такъ какъ всѣмъ было извѣстно что Анфиса Ивановна даннымъ-давно никуда не выѣзжала кромѣ церкви и отца Ивана. Попытала было узнать что-нибудь отъ Потапыча, но Потапычъ, успѣвшій уже выпить и закусить, на всѣ вопросы отвѣчалъ только: не могу знать! и больше ничего не говорилъ. Кучеръ Абакумъ тоже ничего не зналъ.
Пріѣздъ Анфисы Ивановны болѣе всѣхъ потревожилъ жандармскаго офицера и исправника, которые не шутя ломали головы стараясь отгадать причину пріѣзда, но какъ они ни ломали головъ, а пришлось ограничиваться лишь однѣми догадками, да и догадка эта была крайне сбивчивы, такъ какъ одинъ говорилъ что вѣроятно Анфиса Ивановна пріѣхала похлопотать насчетъ поимки крокодиловъ, другой же объ отсрочкѣ земскихъ платежей, такъ какъ предводитель былъ въ то же время и предсѣдателемъ управы. Только одинъ мировой судья увѣрялъ что Анфиса Ивановна пріѣхала съ единственною цѣлью познакомиться съ Опаснымъ Василькомъ, прослышавъ про его красоту и изящныя манеры и даже посовѣтовалъ жандармскому офицеру пріударить за вдовушкой и принять въ соображеніе что у нея превосходное имѣніе и что жить ей по всей вѣроятности остается очень не долго.
Немного погодя Жена предводителя положила конецъ всѣмъ догадкамъ и объявила цѣль пріѣзда Анфисы Ивановны.
Всѣ успокоились, и прокуроръ, знавшій уже это дѣло заранѣе, объявилъ что въ виду заявленія потерпѣвшаго, содержаніе котораго ему уже извѣстно чрезъ становаго, а также во вниманіе къ просьбѣ Анфисы Ивановны, онъ полагалъ бы возможнымъ дѣло это прекратить. Анфиса Ивановна очень обрадовалась и принялась благодарить прокурора.
Послѣ обѣда все общество опять перешло на террасу, и Анфиса Ивановна со всѣми подробностями стала передавать исторію крокодиловъ. Разказъ этотъ болѣе всѣхъ заинтересовалъ исправника. Онъ подсѣлъ къ Анфисѣ Ивановнѣ; а когда старушка кончила, принялся успокоивать ее.
— А что, скажите пожалуста, ваша племянница Мелитина Петровна? спросилъ исправникъ.
— Она ничего! отвѣчала старуха.
— Нѣтъ, куда-то ушла.
— Да, но все-таки она въ Грачевкѣ? не уѣхала?
— Куда же ей уѣхать! Вѣдь мужъ ея за сраженіяхъ.
— Получаетъ она отъ него письма?
— Вообразите, ни одного!
— А она мнѣ очень понравилась! проговорилъ мировой судья, подходя потихоньку къ Анфисѣ Ивановнѣ. — Я имѣлъ удовольствіе видѣть ее у себя въ камерѣ.
— Ахъ, Боже мой, почти вскрикнула Анфиса Ивановна всплеснувъ руками. — Вотъ память-то!… Я и забыла поблагодарить васъ за Тришкинскій процессъ…
Петръ Ивановичъ сконфузился.
— Помилуйте, за что же!… бормоталъ онъ. — Если ужь вы непремѣнно хотите благодарить, то благодарите Мелитину Петровну, а не меня.
САЛОВ ИЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1834–1903) — прозаик, драматург. Детство Салова прошло неподалеку от Пензы в родовом имении отца Никольском, расположенном в живописном уголке Поволжья. Картины природы, написанные точно и поэтично, станут неотъемлемой частью его произведений. В 1850 г. переехал в Москву, служил в канцелярии Московского губернатора. Занимался переводами модных французских пьес. Написал и издал за свой счет две собственные пьесы. В 1858–1859 гг. одно за другим печатаются произведения Салова, написанные под ощутимым влиянием «Записок охотника» Тургенева: «Пушиловский регент» и «Забытая усадьба» («Русский вестник»), «Лесник» («Современник»), «Мертвое тело» («Отечественные записки»), В 1864 г.
САЛОВ ИЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1834–1903) — прозаик, драматург. Детство Салова прошло неподалеку от Пензы в родовом имении отца Никольском, расположенном в живописном уголке Поволжья. Картины природы, написанные точно и поэтично, станут неотъемлемой частью его произведений. В 1850 г. переехал в Москву, служил в канцелярии Московского губернатора. Занимался переводами модных французских пьес. Написал и издал за свой счет две собственные пьесы. В 1858–1859 гг. одно за другим печатаются произведения Салова, написанные под ощутимым влиянием «Записок охотника» Тургенева: «Пушиловский регент» и «Забытая усадьба» («Русский вестник»), «Лесник» («Современник»), «Мертвое тело» («Отечественные записки»), В 1864 г.
«Андриан завыл… вой его раскатился по лесу, пробежав по холмам и долам, и словно отозвался эхом. Но то было не эхо, а отклик старого волка. Отклик этот раздался из глубины оврага. Андриан замолк, и мертвая тишина снова водворилась… но тишина эта продолжалась недолго. Вой из оврага послышался снова, Андриан подхватил его, и два эти голоса словно вступили в беседу, словно принялись обмениваться вопросами и ответами. Я притаился, перестал дышать, а вой волков словно приближался. К старому хриплому голосу присоединились более свежие – и потрясающий Концерт начался…».
САЛОВ ИЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1834–1903) — прозаик, драматург. Детство Салова прошло неподалеку от Пензы в родовом имении отца Никольском, расположенном в живописном уголке Поволжья. Картины природы, написанные точно и поэтично, станут неотъемлемой частью его произведений. В 1850 г. переехал в Москву, служил в канцелярии Московского губернатора. Занимался переводами модных французских пьес. Написал и издал за свой счет две собственные пьесы. В 1858–1859 гг. одно за другим печатаются произведения Салова, написанные под ощутимым влиянием «Записок охотника» Тургенева: «Пушиловский регент» и «Забытая усадьба» («Русский вестник»), «Лесник» («Современник»), «Мертвое тело» («Отечественные записки»), В 1864 г.
САЛОВ ИЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1834–1903) — прозаик, драматург. Детство Салова прошло неподалеку от Пензы в родовом имении отца Никольском, расположенном в живописном уголке Поволжья. Картины природы, написанные точно и поэтично, станут неотъемлемой частью его произведений. В 1850 г. переехал в Москву, служил в канцелярии Московского губернатора. Занимался переводами модных французских пьес. Написал и издал за свой счет две собственные пьесы. В 1858–1859 гг. одно за другим печатаются произведения Салова, написанные под ощутимым влиянием «Записок охотника» Тургенева: «Пушиловский регент» и «Забытая усадьба» («Русский вестник»), «Лесник» («Современник»), «Мертвое тело» («Отечественные записки»), В 1864 г.
САЛОВ ИЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1834–1903) — прозаик, драматург. Детство Салова прошло неподалеку от Пензы в родовом имении отца Никольском, расположенном в живописном уголке Поволжья. Картины природы, написанные точно и поэтично, станут неотъемлемой частью его произведений. В 1850 г. переехал в Москву, служил в канцелярии Московского губернатора. Занимался переводами модных французских пьес. Написал и издал за свой счет две собственные пьесы. В 1858–1859 гг. одно за другим печатаются произведения Салова, написанные под ощутимым влиянием «Записок охотника» Тургенева: «Пушиловский регент» и «Забытая усадьба» («Русский вестник»), «Лесник» («Современник»), «Мертвое тело» («Отечественные записки»), В 1864 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Утро. Кабинет одного из петербургских адвокатов. Хозяин что-то пишет за письменным столом. В передней раздается звонок, и через несколько минут в дверях кабинета появляется, приглаживая рукою сильно напомаженные волосы, еще довольно молодой человек с русой бородкой клином, в длиннополом сюртуке и сапогах бурками…».
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».