Говорю от имени мертвых - [39]

На площадке для выгула собак к нам привязалась какая-то тётка с похожей на Машку собакой, но явно другого пола.

— Какая у вас хорошенькая собачка, — похвалила она Машку. — Такая чистенькая, ухоженная, просто лапочка. Сколько лет?

Хм, а я откуда знаю, сколько лет собаке? Я в таких вопросах совершенно не разбираюсь.

— Три года, — ляпнул я совершенно наобум.

— Послушайте, у меня к вам деловое предложение, давайте их повяжем с моим Ральфом, а щенков поделим поровну. Наш Ральф медалист, призёр нескольких выставок, у него чистейшая родословная, щенки будут пользоваться спросом, я вас уверяю!

— Да она ещё маленькая, — возмутился я, представив Машку в обнимку с этим породистым медалистом, уже делающим призывную стойку. — Нам ещё рано!

— Помилуйте, как рано? Три года девочке! Если сейчас не родит, будет болеть! Оно вам надо?

Я категорически отказался от сделки по случке Машки с породистым кобелём и буквально на тросе утащил собаку от призывно виляющего хвостом Ральфа. Теперь я стал лучше понимать опасения Светки за будущее своей дочки.

Домой я вернулся совершенно мокрый и измотанный. Нужно срочно возвращать Машку в человеческое тело, иначе у неё сформируется совершенно не детский взгляд на действительность.

Собака, совершенно довольная прогулкой, лопала свою еду из большой миски, а я проглотил завтрак, не чувствуя вкуса и в кои-то веки, отправился на работу вместе со Светкой. Что-то в последнее время мне всё больше хотелось быть под её заботливой защитой, вдруг присутствие любимой женщины как-то отведёт от меня всю ту чертовщину, что стала слишком плотно сваливаться на молодую голову начинающего экстрасенса.

ГОСПОДИ, СПАСИ ДУШУ МОЮ ГРЕШНУЮ

В голосе капитана Удальцова, позвонившего мне в офис прямо с утра, не было привычной заботливой теплоты, свойственной владельцам породистых собак, гордящихся их особенными, исключительными способностями и тем, что они принадлежат именно им, а не кому-то другому. Именно так с некоторых пор я стал воспринимать его заботу обо мне.

— Не хочу портить вам настроение с утра, Михаил Григорьевич, но не могу оставлять вас в неведении — сегодня утром Сивый обнаружен в камере повешенным.

— Вы же должны были держать его в одиночке!

— Именно так, в одиночке и повесился на простыни. Сам или нет, будем разбираться, но главное — гонец пошёл, ждите Седого.

— Может, мне уехать? — противно заныло в животе от ожиданий скорых неприятностей.

— Это ваше решение, Михаил Григорьевич, но куда вы уедете? Они вас из-под земли достанут, у них сеть осведомителей покруче нашей будет, — вкрадчиво произнёс капитан, явно толкая меня в нужную для себя сторону.

Для него поимка Седого с поличным — отличный результат, возможность получить премию, звание, должность. А мне что с этого? Придут подельники и того. где будет в этот момент капитан? Хотя, Миша, ты же не сосунок какой-нибудь, окстись, ты же боевой колдун шестого уровня, одним движением пальца заставляющий взвыть от боли любого противника! Ага, а они сзади из пистолета или кирпичом с крыши, — подсказывал унылые варианты мой внутренний пессимист.

— Хорошо, буду ждать, — покорно согласился я, не видя альтернативы. — А что мне делать, когда он получит нужную информацию? Ведь тогда я стану для него лишним свидетелем! — вопрос не лишённый резонов, застал капитана врасплох.

По всей видимости, в его оперативных разработках было всё, за исключением спасения какого-то мага. Да и чего думать за мага? Он и сам себя спасёт! Маги они такие, маги они ого-го-го! Да, но мы тоже из костей и мяса, нам тоже жить хочется, как и всем вам!

— Знаете, а я тоже приду вместе с ним, — предложил капитан, — ну, не в ваш кабинет, а так, в очереди посижу. Он мою физиономию знает, рисковать не будет. Поэтому в данный конкретный момент вы в полной безопасности, а там я за вами ноги пущу, — пообещал он.

— Какие ноги? — метафора была не из моего лексикона.

— Кувалдина, к примеру. Он парень способный, по такой теме уже работал, так что будете, как за каменной стеной, Михаил Григорьевич, — пообещал капитан, но мне от этого лучше на душе не стало.

— Скажите, Леонид Петрович, зачем вы всё это делаете для меня? — вопрос был неожиданным для меня самого, а капитана точно застал врасплох.

— Как почему? — он помолчал, то ли не зная, как ответить, то ли формулируя правильный ответ. — Вы потенциальный ключевой свидетель против Седого, это раз. Только с вашей помощью мы сможем узнать, что он задумал и, возможно, предотвратить преступление, а, быть может, и взять Седого с поличным, это два. Мне кажется, что это веская причина позаботиться о вашей безопасности, Михаил Григорьевич. А почему вы спрашиваете? Не доверяете нам?

— Сам не знаю, — честно признался я, чувствуя неловкость момента, — захотелось спросить. Хорошо, Леонид Петрович, спасибо вам и будем работать!

Я повесил трубку, но неуверенность, внезапно поселившаяся в душе, никак не хотела уходить. С одной стороны, это здорово, что мой дар пригождается следователям в поисках людей и раскрытии преступлений. Но почему этим пользуется только Леонид Петрович? Сотням человек могли бы пригодиться такие способности, но все они совершенно равнодушны ко мне и моему дару, кроме Удальцова.