Говорящие со зверями - [49]

Дженни сперва помалкивала — берегла дыхание. Но солнце палило немилосердно, саквояж оттягивал руку, ушибленное плечо ныло, а складной нож, подсунутый под ремень сзади, то и дело норовил провалиться туда, где ему явно не место. Наконец Дженни взмолилась:

— Да куда мы так летим? Погоди! Дай дух перевести! К чему эта спешка?

— Я уверен, что сегодня одно судно точно отправится на Фирийские острова! — бросил Квестин через плечо. Он слегка умерил темп, но и не подумал остановиться. — А другой оказии можно ждать месяцами!

Дженни сообразила: верно, Повелителю Огня Готвингу наверняка будет предоставлено судно! И одному Трохомору ведомо, когда можно будет заполучить другую возможность. Она припустила из последних сил.

Но спешили они напрасно. Небольшой парусник с командой из местных уроженцев, загорелых, разбитных и болтливых, должен был покинуть порт только под вечер. И Готвинги уже были на борту, а кроме них, там нашелся еще один старый попутчик, преподобный Остерн. Увидев знакомые лица, слуга Тедзинга Победителя поспешил сойти по трапу на причал.

Он вовсе не разочаровался в своей миссии, просто устал, постоянно встречая непонимание в солдатах Эверона. Особенно в гоблинах. Да и в гномах. Впрочем, люди были не лучше… Остерн нуждался в отдыхе, в хотя бы кратком пребывании среди добрых людей, склонных к милосердию! Иначе он ослабнет в вере.

И вот, прослышав о славных жителях Фирийских островов, священник задумал посетить это место в надежде отыскать истинно милосердных собратьев. Говорят, они обходительны даже с бессловесными тварями, эти островитяне. Великодушный и добрый народ!

С помощью проповедника сговориться с капитаном судна оказалось легче легкого. Правда, письма с печатями не впечатлили моряка ни капли. Он только улыбался, демонстрируя отсутствие половины зубов, качал головой и требовал совершенно умопомрачительную сумму за проезд. Тогда Остерн напомнил, сколько капитан взял с него, и посоветовал капитану не гневить богов жадностью. Тот простодушно сознался, что с важных персон, вроде лорда Готвинга, он берет куда больше. А вдруг его новые пассажиры тоже важные персоны? Вон какие красивые печати на их грамотах… Богов много, кто-то из них требует щедрости, а кто-то ведь осуждает простофиль, упускающих выгоду! Как угодить всем?

В общем, при посредстве проповедника цену удалось сбить до вполне приемлемых размеров. Тем более, свободных кают им капитан предложить не мог, все уже были заняты. За место на палубе он согласился взять столько, что боги не будут гневаться.

Дженни с Квестином поднялись по трапу, но не успели как следует осмотреться, чтобы выбрать местечко, где сложить саквояжи, как над головами захлопали крылья, и на борт с небес плюхнулась ворона. Уселась, всем своим видом показывая, что она здесь надолго. Покосилась на детективов и принялась невозмутимо чистить перья.

Квестин отправился с визитом к лорду Готвингу — известить, что его милость может и в этом плавании всецело рассчитывать на их услуги. Дженни осталась на палубе наблюдать за суетой, царящей, несмотря на жару, в порту. И заодно поразмыслить, как ей себя вести с младшим Готвингом… Одно дело, когда он сказал ей то, что сказал, имея в виду, что они прощаются. Но теперь совсем иное дело!

До отплытия оставалось порядочно времени, капитан покинул парусник и отправился на причал. Вернулся он с еще одним пассажиром — и снова это был старый знакомый! Мистер Рендих Мерч, неутомимый путешественник и предприимчивый торговец, решил освидетельствовать и состояние Фирийских рынков. Ну а раз представился такой случай, он решил отправиться немедленно.

Дженни размышляла о молодом застенчивом лорде Готвинге и о похожем на статую бесстыжем лорде Истригсе… Рендих Мерч покрикивал на грузчиков, таскавших его бочонки с товаром на борт парусника… Проповедник задумчиво молился… ворона чистила пропыленные перышки… что-то должно было случиться. И очень скоро!

Часть 2 Спасти рядового Сервейса

Глава 8 Острова и корабли

После жары Гранделина Дженни радовалась прохладе, наступившей, когда судно вышло в открытое море. Но, едва зашло солнце, свежий морской ветер стал таким холодным, что она полезла в саквояж за курткой. Укладывала наспех, скомкала, и теперь вид, конечно, был не ахти. Но об этом можно было разве что догадываться, потому что ночью все равно не видно. Утешаясь этим обстоятельством, Дженни легла спать на плетеной из тростника циновке. Такими щербатый шкипер снабдил пассажиров, которым продал места на палубе.

Проснулась Дженни ночью от холода. Пытаясь согреться, она, как выяснилось, во вне прижималась к «дядюшке», который тоже скорчился и укутался в сюртук, слишком легкий для такой погоды. Но спал крепко. Дженни встала и, с трудом переставляя затекшие ноги, побрела по палубе в поисках чего-нибудь, что можно натянуть на себя или чем можно укрыться. Луна встала высоко в зените и заливала судно, скользящее по волнам, серебристым светом. И волны были серебряными, и паруса над головой. Где-то рядом, среди бочонков, закрепленных канатами на палубе, похрапывал торговец Рендих Мерч. Матросы дрыхли в трюме, только на корме торчал рулевой, над его головой раскачивался фонарь — единственное теплое пятно в холодном серебряном море.