Говорить ли президенту? - [80]

Вице-президент Брэдли объявил немедленный перерыв в работе сената для оказания соответствующих почестей сенатору Харрисону. Палата единогласно проголосовала за продление перерыва на семь дней.

Президент, прошедшая в Капитолий от здания имени Рассела через подземный тоннель, узнала о покушении на Харрисона, оказавшись в сенате. Потрясенная этим сообщением, она объявила, что официальный завтрак, во время которого предполагалось обсудить проблему контроля над оружием, будет проходить, как запланировано, но попросила присутствующих сенаторов минутой молчания почтить память их покойного коллеги.

Затем президент сказала: «Не сомневаюсь, мы все потрясены и глубоко опечалены происшедшим только что ужасным и трагическим событием. Бессмысленное убийство достойного и порядочного человека должно, однако, лишь утвердить нас в решимости сплотиться и поставить заслон свободной продаже оружия в нашей стране».

Обращение президента к народу намечено на 9 часов вечера сегодня».

— Итак, теперь ты все знаешь, Лиз.

— Ничего я не знаю, — возразила она.

— Я сам многого не знал, — признался Марк.

— Жить с тобой будет нелегко.

— А кто сказал, что я буду с тобой жить?

— Я сделала такой вывод, видя, как ты поглощаешь приготовленный мной завтрак.

В отеле «Фонтенбло» возле плавательного бассейна сидел человек. Он читал «Майами геральд» и пил кофе. По крайней мере сенатор Харрисон уже не сможет доставить никаких неприятностей. Теперь он чувствовал себя в большей безопасности. Суан выполнил свою часть договора.

Он отхлебнул кофе. Горячий. Впрочем, неважно, — спешить ему некуда. Новые приказания уже отданы; дальше рисковать нельзя. К вечеру Суан будет мертв — об этом он позаботился. Как уверял адвокат, который еще никогда его не подводил, Матсона и Тони освободят из-за отсутствия улик, а сам он некоторое время не будет появляться в Вашингтоне. Расслабившись, он откинулся на спинку плетеного кресла, нежась под теплыми лучами майамского солнца. Потом снова закурил.

В 9.45 Джанет Браун, руководитель персонала президента, встретила директора ФБР у Белого дома. Поджидая Марка, они беседовали. Директор коротко рассказал ей о специальном агенте Эндрюсе. Браун аккуратно записывала в блокнот.

Без нескольких минут десять приехал Марк. Он только успел заскочить домой и переодеться в новый костюм.

— Доброе утро, директор, — небрежно поздоровался он.

— Доброе утро, Марк. Рад, что вы смогли приехать. — В голосе директора слышалась легкая ирония, но говорил он добродушно. — Позвольте представить вам Джанет Браун, руководителя персонала президента.

— Доброе утро, мэм, — сказал Марк.

Джанет Браун немедленно взяла инициативу на себя:

— Не будете ли вы так любезны пройти в мой кабинет — там мы сможем подождать. Сейчас президент будет записывать на видеопленку свое обращение к народу для вечерней телепередачи, чтобы в 11.15 успеть вылететь в Кемп-Дэвид. Полагаю, вы и директор сможете пробыть у нее около пятнадцати минут.

Джанет Браун провела их в свой кабинет, большую комнату в Западном крыле, из арочного окна которой открывался чудесный вид на Розовый сад.

— Я распоряжусь насчет кофе, — сказала она.

— Это внесет некоторое разнообразие, — пробормотал Марк.

— Простите? — переспросила Джанет Браун.

— Нет, ничего.

Директор и Марк уселись в комфортабельные кресла. На стене перед ними уже светился большой экран монитора на жидких кристаллах, изображавший происходящее в Овальном кабинете.

На лоб президенту наносили грим, готовя к съемке. Вокруг кружили операторы с камерами. Джанет Браун сидела на телефоне.

— Джанет, Си-би-эс и Эн-би-си готовы к съемке, но Эй-би-си еще возятся с передвижной телестанцией, — сказал возбужденный женский голос.

По другому каналу Джанет Браун соединилась с продюсером Эй-би-си.

— Поторапливайся, Гарри, у президента времени в обрез.

В центре экрана появилась Флорентина Кейн.

— Джанет.

Она подняла голову.

— Да, мадам Президент?

— Где Эй-би-си?

— Я только что поторопила их, мадам Президент.

— Поторопили? Их предупредили за четыре часа. Они до Второго пришествия собираются готовиться?

— Нет, мадам. Они уже идут.

На экране появился Гарри Натан, продюсер Эй-би-си.

— Теперь все в порядке, Джанет. Через пять минут можем приступать к съемке.

— Прекрасно, — сказала Флорентина Кейн и взглянула на часы. Было 10.11. Цифры изменились — теперь они показывали ее пульс: 72 удара в минуту. Нормально, подумала она. Цифры вновь исчезли — возникли новые: кровяное давление, 140 на 90. Высоковато; в выходные нужно будет проверить у врача. Теперь часы показывали индекс Доу-Джонса,[23] падение с 1,5 до 1,409. Потом и это исчезло, часы снова показывали время — 10.12. Президент в последний раз повторила про себя начальные строки своего обращения. Сегодня утром она вместе с Эдвардом проработала заключительный набросок речи и осталась довольна результатом.

— Марк.

— Да, сэр?

— Я хочу, чтобы сегодня днем вы сделали доклад Гранту Нанне в вашингтонском отделении.

— Хорошо, сэр.

— Затем я хочу, чтобы вы взяли отпуск. Настоящий отпуск где-нибудь в мае. В конце мая от меня уходит мистер Эллиотт — в ранге специального агента он будет возглавлять отделение в Колумбусе. Я собираюсь предложить вам его место и, помимо этого, стать моим личным помощником.