Говорить ли президенту? - [5]

Четверг, вечер, 3 марта (Два года спустя)

5 часов 45 минут

Ник Стеймз хотел домой. В то утро он приехал на службу в семь, а теперь было уже без четверти шесть. Даже не помнил, завтракал он или нет. Норма опять ворчала, что его никогда не дождешься к обеду вовремя, а когда он приходит, то все уже несъедобно. Да и когда он в последний раз ел без спешки? В половине седьмого утра, когда Ник уходил на службу, Норма еще спала. Теперь, когда дети уже ходили в школу, главным ее занятием стало готовить ему обед. Норма всегда ворчала — тут уж ничего не поделаешь. Будь он неудачником, она бы тоже была недовольна — и справедливо. Но он, черт побери, даже на самый привередливый вкус мог считаться более чем преуспевающим человеком. Самый молодой специальный агент во главе отделения ФБР — в сорок один год такое место не получить, если каждый вечер вовремя поспевать к ужину. Как бы там ни было, Ник любил работу. Она была его любовницей — уж по крайней мере за это жена могла быть ему благодарна.

Уже девять лет Ник руководил вашингтонским отделением ФБР. И хотя вверенная ему территория была крайне мала: всего шестьдесят одна квадратная миля Вашингтона, округ Колумбия, это было третье по величине отделение ФБР в Америке. В него входили двадцать два подразделения: двенадцать — по борьбе с уголовной преступностью, десять — службы безопасности. Воистину он обеспечивал порядок в столице мира. Естественно, иногда приходилось и засиживаться на службе. И все-таки сегодня он решил вырваться с работы пораньше. Ник обожал жену — когда на это хватало времени. Сегодняшний вечер он проведет дома. Подняв трубку внутреннего телефона, он позвонил своему заместителю Гранту Нанне, который координировал деятельность подразделений по борьбе с уголовной преступностью.

— Грант.

— Да, шеф.

— Я еду домой.

— А разве у вас есть дом? Вот уж не знал.

— Можно подумать, он у тебя есть.

Ник Стеймз повесил трубку и пригладил рукой длинные темные волосы. Снимайся он в кино, его бы скорее утвердили на роль преступника, чем агента ФБР: весь он был какой-то темный — темные глаза, темная кожа, темные волосы. Даже костюм и туфли были темные — впрочем, именно такого цвета одежду носили все специальные агенты. К лацкану пиджака Стеймза был приколот значок с изображением флагов США и Греции.

В один прекрасный день несколько лет назад ему предложили повышение по службе, возможность переехать напротив, в штаб-квартиру ФБР, и стать одним из тринадцати заместителей директора Бюро. Но стать заместителем директора значило быть прикованным к столу; Стеймзу это было не по нутру, и он отказался. Принять предложение о переводе означало переехать из трущоб во дворец: вашингтонское отделение размещалось на четвертом, пятом и восьмом этажах в старом здании почтамта на Пенсильвания-авеню, в комнатах размером с железнодорожное купе. Находились они в районе гетто, их смело можно было бы назвать трущобами.

Когда солнце стало исчезать за высокими зданиями, в кабинете Ника, выходившем на теневую сторону, стало совсем темно. Он подошел к выключателю, возле которого была приклеена флюоресцентная табличка «Экономьте электроэнергию!». Подобно тому, как постоянное движение мужчин и женщин в темных строгих костюмах, входивших и выходивших из старого здания почтамта, указывало на то, что здесь находится вашингтонское отделение ФБР, такие таблички давали понять, что два этажа мрачного здания на Пенсильвания-авеню населяют владыки Федерального управления энергетики.

Ник взглянул в окно на новое здание штаб-квартиры ФБР напротив, построенное в 1976 году, — лифты в этом гигантском уродливом чудовище превосходили по размерам его кабинет. Ну да бог с ними! По службе он достиг восемнадцатого ранга, и только директор получал жалованье больше, чем он. В любом случае он не собирается протирать штаны за столом и ждать, пока его с почетом проводят на пенсию, подарив на память пару золотых наручников. Нужно постоянно поддерживать контакт с рядовыми агентами, словом, держать руку на пульсе. Он останется в вашингтонском отделении, и смерть настигнет его за работой, а не на заслуженном отдыхе. Он снова нажал кнопку селектора.

— Джули, я еду домой.

Джули Бейерз оторвалась от работы и взглянула на часы так, словно было время обеда.

— Хорошо, сэр, — недоверчиво сказала она.

Проходя через приемную, он улыбнулся ей.

— Муссакас, плов и жена — только ни слова мафии. — Ник уже шагнул за дверь, когда зазвонил городской телефон. Еще один шаг — и он успел бы вскочить в открытые двери лифта, но в каждом телефонном звонке для Ника было что-то притягательное. Джули встала и направилась к его кабинету. Юбка взлетела, и, глядя ей вслед, Ник в который раз восхитился ее ногами. — Не беспокойтесь, Джули. Я возьму трубку. — Он вернулся в кабинет к звонившему телефону.

— Стеймз слушает.

— Добрый вечер, сэр. Говорит лейтенант Блейк из вашингтонской полиции.

— О, Дейв! Поздравляю с повышением по службе. Я ведь тебя не видел уже… — он помедлил, — да, уже, должно быть, пять лет, ты был тогда сержантом. Как дела?

— Благодарю вас, сэр, отлично.

— Ну что ж, лейтенант, расследуете, видимо, преступление века? Наверное, поймали подростка, стащившего пачку жевательной резинки, и теперь хотите, чтобы мои лучшие люди установили, где подозреваемый прячет награбленное?