ЭТО случилось. Этого не забыть и не изменить. Не убежать, не улететь, не закопаться, не спрятаться. Энди Эванс изнасиловал меня в августе, когда я была пьяна и слишком молода, чтобы понимать, что происходит. Это была не моя вина. Он причинил мне боль. Это была не моя вина. И я не собираюсь позволить этому убить меня. Я могу прорасти.
Я смотрю на свое непритязательное произведение. Его больше не нужно дополнять. Я могу видеть даже сквозь ручьи в моих глазах. Оно не безупречно, и это делает его правильным.
Звенит последний звонок. Мистер Фримен подходит к моему столу.
Мистер Фримен:
— Время вышло, Мелинда. Ты готова?
Передаю ему картину. Он берет ее и изучает. Я снова шмыгаю носом и вытираю глаза рукой. Ушибы ярко-багровые, но они поблекнут.
Мистер Фримен:
— В студии не плакать. От этого портятся материалы. Соль, знаешь ли, соленая. Разъедает, как кислота.
Он садится рядом со мной и возвращает мне мое дерево.
— Ты получаешь А+. Очень хорошо поработала над этим.
Он протягивает мне коробку салфеток.
— Ты через многое прошла, не так ли?
Слезы растапливают последний кусок льда в моем горле. Я чувствую, как замерзшая тишина тает во мне, осколки льда истекают капелью и исчезают в лужице солнечного света на пятнистом полу. Всплывают слова.
Я:
— Позвольте мне рассказать вам об этом.
