Говарды и Перегрины 1-2 - [9]

Ярость залила краской его бледное лицо. Полумужчина? Его брат стыдится его? Бесхребетный слизняк?

Он? Он, Тирль Говард, слизняк? Во Франции он побеждал на турнирах, когда был еще мальчишкой, одерживал верх над любым противником. Женщины вешались ему на шею. Они требовали его поцелуев, а эта. Эта девчонка сказала – не поцелуй мужчины!

Как будто она разбирается в поцелуях! Можно подумать, что столь опытная дама, что она знает все о поцелуях – или же о чем-нибудь еще. Все, что она знает, – оружие, доспехи и.., и коней. Чтобы разобраться, мужской это поцелуй или нет, для этого надо быть женщиной. Ей бы…

Он резко оборвал свою безмолвную тираду. Возможно, он был слишком беспомощен. Но очень приятно ощущать, как она пытается приподнять его. Когда она прижималась к нему, он почувствовал что-то твердое и подумал: наверное, чтобы сойти за мальчика, ей приходится туго стягивать грудь.

«Тщетные попытки, – подумал Тирль, – ведь каждый ее жест кричит о том, что она – женщина». Он не понимал, как хоть кто-то может поверить, что она – мальчик.

Мальчишка не вернулся бы посмотреть, жив ли его враг. Конечно, Тирль не поцеловал бы мальчика, но, так или иначе, мальчишке бы в голову не пришло вернуться.

Тирль прислонился к дереву и на секунду закрыл глаза. Что за таинственная девушка. Все в ней дышит яростью и страстью – но под этим покровом таится мягкость. Она совершенно не представляет себе, как способна подействовать на мужчину. Она совсем не такая, как другие женщины. Те хитрят, флиртуют и дают пустые обещания. Эта девушка не будет флиртовать, она всегда скажет, что думает.

Он отпрянул от дерева. «Я никогда больше не увижу ее», – подумал Тирль. Он пустился в путь. «Возможно, – думал он, – я скоро встречу людей своего брата. Если кому-то известно, что замышляют Перегрины, что этот кто-то – мой брат. Оливер, вне всяких сомнений, будет рад, что младший брат, наконец-то, заинтересовался врагами семьи».

***

Зарид стояла возле вырубленного в камне узкого окна Далеко внизу суетились люди. За то, что своей отлучкой девушка до полусмерти напугала братьев, она была посажена на хлеб и воду в башню, где и сидела уже два дня. Когда она, наконец, добралась до дома, Сиверн ругал ее целый час. Гнев Рогана, однако, вынести было труднее – он так смотрел на нее, что Зарид готова была провалиться сквозь землю.

Крики и ругань Сиверна сделали бессмысленными долгие оправдания. Зарид промямлила, что ей захотелось поездить верхом, жеребец Сиверна сбросил ее, и добираться обратно пришлось пешком. Она сожалела о потере коня Сиверна, но ей было известно как никому другому, что все могло обернуться гораздо хуже. В конце концов, два дня взаперти не такое уж страшное наказание. Больше всего Зарид боялась, что братья не позволят ей отправиться на турнир.

– Если из-за Говардов я лишусь этого удовольствия, – пробормотала она, – я убью это трусливое, скулящее ничтожество собственными руками.

Услышав звук открывающейся двери, Зарид вздрогнула. Обернувшись, она увидела Лиану. В руках у той была покрытая тканью корзинка. Зарид с трудом подавила улыбку. Под невозмутимой наружностью Лианы скрывалось добрейшее сердце. Вне всякого сомнения, она боялась, что Зарид умрет от голода, два дня не получая мяса и вина.

– Я принесла тебе поесть, – сказала Лиана. – Ты не очень-то заслужила это, подвергнув опасности всех нас.

– Я очень сожалею. – Зарид потянулась к корзинке. – Очень мило с твоей стороны принести мне поесть, когда я этого совсем не заслуживаю. – Она уселась на край грязной постели.

– Я не хотела, чтобы ты изголодалась. – Лиана присела на единственный стул в комнате и обвела взглядом помещение. – Эта комната непригодна для жилья.

Зарид вовсе не считала, что дела обстоят так ужасно, – ну, немного блох, ну, несколько крыс, – но «непригодна для жилья»? Она подозрительно взглянула на Лиану. Зарид знала, что Лиана может не позволить ей ехать на турнир, ибо Роган прислушивается, к словам жены и, если Лиана скажет, что Зарид не должна этого делать, он запретит поездку.

– Не думаешь ли ты, что мне пора замуж, – поинтересовалась Зарид, откусывая кусок от толстого ломтя свинины!

Лиана была удивлена.

– Я думала об этом, но мне казалось, что ни тебя, ни твоих братьев это не волнует.

– Я полагала, что это лучше отложить на потом, – призналась Зарид. – Но мне нужен свой дом, дети. Нужно избавиться от всего этого. – Она выразительно обвела рукой комнату. – И от Говардов.

– О, Зарид, я совершенно согласна с тобой. Твоя жизнь изменится, когда у тебя появится собственная семья. И, может быть, даже твои братья отвлекутся от своей вражды к Говардам, когда станут союзниками другой семьи.

– Ага, так ты уже придумала, за кого выдать меня замуж?

– Нет, – тихо ответила Лиана. – Мы здесь оторваны от мира и никого не видим. Но быть может, моя мачеха кого-нибудь знает.

Они немного помолчали.

– Может, Сиверн встретит кого-нибудь на турнире, – как можно равнодушнее предположила Зарид. – Или я сама посмотрю на тамошних мужчин.

Лиана промолчала, и, подняв глаза, Зарид увидела, что та улыбается.

– Понятно, – произнесла Лиана. – Если ты, предположим, поедешь на турнир в качестве оруженосца Сиверна, то найдешь себе там мужа?