Готская Испания - [53]
Мы не располагаем какими-либо прямыми известиями источников относительно характера хозяйства дружинников. Но различные косвенные данные об их бенефициях и социальном статусе позволяют предположить, что дружинники принадлежали к высшему, а не к низшему слою свободного населения, т. е. к honestiores, maiores. Их состав в VI в. был довольно пестрым: в число honestiores включались представители различных социальных групп, от зажиточных крестьян до крупных землевладельцев[972]. Входившие сюда букцеллярии частных лиц, равно как и бенефициарии церкви и королевские дружинники, очевидно, находились на пути к превращению в вотчинников, подчас даже и в крупных. Данный слой землевладельцев играл: значительную роль в политической жизни готской Испании.
Рост крупного землевладения в Вестготском государстве в VII в. обусловил тот же результат, к которому аналогичный процесс привел несколько позднее и в других раннефеодальных государствах: магнаты, сосредоточившие в своих руках обширные земельные владения, не были заинтересованы в дальнейшем укреплении королевской власти и добивались ее ограничения.
Короли же, осуществляя политику, направленную на подавление центробежных тенденций в своем государстве, стремясь к завоеванию новых областей полуострова, могли опираться не только на свою дружину, но и собирать при нужде народное ополчение, т. е. свободных общинников, которые ещё нуждались в королевских пожалованиях, и, следовательно, в завоеваниях и значит в укреплении королевской власти[973]. Пользуясь поддержкой этого социального слоя готского общества, Леовигильд сумел разгромить мятежных магнатов {193} испано-римлян и германцев и укрепить центральную власть[974]. Опираясь на дружинников и используя готское войско в V–VI вв., короли также усмирили крестьянские восстания, происходившие в центральной и южной части Пиренейского полуострова.
Отмеченные процессы социальной и политической жизни готской Испании, стремление королевской власти и феодализирующейся знати подавить выступления крестьян, поднимавшихся против закабаления и эксплуатации, а также завоевательные войны готских королей, происходившие во второй половине VI в. и в начале VII в., дали толчок дальнейшему развитию иерархической структуры земельной собственности, проникновению элементов бенефициальной системы и в сферу отношений между королями и их fideles.
В VII в. королевские пожалования верным, а также церквам (судя по вниманию, которое уделяют этому юридические и канонические памятники) практикуются значительно шире, чем раньше.
Содержание понятия fideles в источниках VII в. по-прежнему несколько расплывчато. Сплошь и рядом — это лица, состоящие непосредственно на королевской службе. Они занимают различные дворцовые должности и образуют дружину короля[975]. Fideles живут, однако, не только в самой королевской резиденции, но и в своих виллах, в провинциях. Об этом свидетельствует, в частности, один из законов короля Вамбы (672–680)[976]. В нем говорится, что в случае вражеского вторжения каждый проживающий в данной провинции на расстоянии 100 миль от того места, куда вторгся неприятель, обязан со своей дружиной (cum omni virtute sua[977]) выступить вместе с прочими верными {194} (in consortio fidelium) против врага. Здесь fideies — это не только дружинники, постоянно находящиеся в распоряжении короля, но и те, которые живут в провинции.
Королевские fideles и сами располагают дружинами. К числу таких fideles относятся представители местной администрации — герцоги, графы и другие, а также крупные землевладельцы, не являвшиеся должностными лицами. Общая и постоянно выступающая на первый план черта fideles — это их право на получение и сохранение королевских пожалований[978]. Обязанности верных по отношению к королю включают «верность», послушание и добросовестную службу. Король в свою очередь должен был защищать fideles[979].
Претенденты на королевский трон старались обеспечить себе поддержку возможно большего числа fideles[980]. А после захвата власти новый король нередко награждал своих сторонников землями, отобранными у fideles предшественника. Это обстоятельство, по мнению К. Санчес-Альборноса, показывает, что отношения верности и служба связывали fideles с их сеньором-королем до его смерти[981]. Следует учитывать, однако, что с точки зрения участников Толедских соборов отобрание пожалований у fideles после смерти короля — незаконно.
В источниках отсутствуют какие-либо сведения о процедуре, оформлявшей включение в состав fideles[982]. Известно, что верные приносили клятву верности королю, но отличалась ли она чем-либо от той присяги, которой {195} были обязаны ему все подданные, мы не знаем[983]. Лишь в самом конце VII в. королем Эгикой издан был закон, требовавший, чтобы при смене короля представители высшей служилой знати — палатины — всякий раз лично являлись во дворец для принесения государю клятвы в верности, у всех же прочих свободных такую присягу могли принимать королевские должностные лица (discussores), объезжавшие провинции. У лиц, уклонявшихся от принесения присяги, могло быть конфисковано все имущество
