Готская Испания - [48]
Если наиболее типичным для Франкского государства было образование раннефеодальной вотчины в процессе поглощения крупным землевладением мелкой земельной собственности и превращения крестьян в зависимых земледельцев, то для Вестготского государства особенно характерно иное: вотчина возникала здесь из прежнего римского поместья, постепенно менявшего свою внутреннюю природу. Прежде всего менялся характер эксплуатации непосредственных производителей сервов; они, как и либертины, превращались в зависимых земледельцев. От производства, рассчитанного в известной мере на рынок, имения переходили к замкнутому хозяйству. Преобразования этого рода начались еще в последний период существования Римской империи, но с созданием Вестготского государства развернулись со всей силой в Испании. Воздействие германского завоевания на эволюцию римской латифундии — в сторону превращения ее в раннефеодальную вотчину — выразилось преимущественно в том, что оно способствовало повышению социального статуса тех непосредственных производителей, на эксплуатации труда которых основывалось поместное хозяйство.
К VII в. верхние слои формирующегося класса феодальных вотчинников постепенно превращаются в особый разряд высшей знати, обладающий некоторыми привилегиями и отличающийся по своему положению не только от свободных низшего звания (humiliores, inferiores), но и от всех прочих свободных.
Палатины, nobiles, magnati вместе с епископами пользуются исключительным правом избирать короля, участвовать в работе Толедских церковных соборов. Некоторые правовые установления, формально касающиеся всех свободных, фактически имеют в виду именно эту аристократическую верхушку. Таково, например, запрещение подвергать палатинов и других свободных {175} людей, обвиненных в государственной измене, каким-либо карам до того, как их вина установлена собранием палатинов и епископов[890].
В конце VII в. появляются признаки нового подхода вестготского права к системе вергельдов. Предпринимается попытка установить повышенный вергельд для знатных.
Редактируя заново Вестготскую правду, Эрвигий внес в Antiquae и в законы Хнндасвинта, упоминающие о вергельде, ряд изменений, повысив его до 500 солидов[891]. Правда, судя по большинству рукописей вестготского кодекса, во всех этих законах речь идет об изменении суммы вергельда вообще для свободных людей (ingenui), а не для какого-либо слоя свободных. Некоторые исследователи считали поэтому, что нововведение Эрвигия не означало установления дифференциации вергельда[892]. Другие полагали, что она существовала у вестготов издавна, а в VII в. вергельд был повышен для обоих разрядов свободного населения[893].
Следует иметь в виду, что общая тенденция исторического развития состояла в установлении дифференцированных вергельдов. Во время реконкисты вергельд нобиля составлял (600, а виллана — 300 солидов[894]. В готский период такой четкой градации не было. В Вестготской правде Рекцесвинта еще сохраняется единый вергельд для всех свободных, равный 300 солидам[895]. Эрвигий, повысив вергельд до 500 солидов, также не разграничивал тех, чья жизнь ограждалась этим {176} вергельдом. Впрочем, к главе, устанавливающей композиции за убийство, в одной из рукописей Вестготской правды (V-15) сделано добавление, различающее вергельд в 500 солидов для тех, кто именуются honesti, и в 300 солидов — для прочих[896]. Эта рукопись относится, однако, к Х в., и трудно установить, когда было внесено указанное дополнение к LVis., VIII, 4, 16 — в конце готского периода или позднее.
Тем не менее ясно, что новым вергельдом в 500 солидов предполагалось защищать жизнь отнюдь не рядовых свободных (во второй половине VII в. они уже утратили значение основных субъектов права), а знатных, nobiles и honestiores. Но эта новая норма вергельда в конце VII в. только появилась и не успела еще утвердиться. Поэтому Вестготская правда в редакции Эрвигия содержит противоречивые положения; иногда сохраняется вергельд в 300 солидов, иногда же вводится вергельд в 500 солидов. О непрочности нововведений Эрвигия говорит также тот факт, что и более поздний закон Эгики предполагает вергельд свободного человека равным 300 солидам[897].
Таким образом, в последний период существования Вестготского королевства намечается лишь тенденция к появлению особого вергельда для знатных лиц.
В ряде других случаев право устанавливало привилегии знати гораздо определеннее. Так, в середине VII в. был издан закон, запрещавший подвергать знатных пытке во время допроса[898]. Постановления, предусматривавшие наказания за насилия епископов в отношении мирян, также имели в виду лишь знать, магнатов, но никак не другие слои свободных[899]. Об особом положении знати свидетельствуют и некоторые законодательные положения, регулирующие порядок вступления в брак; для палатинов, seniores gentis Gothorum были установлены отдельные правила относительно брачного дара невесте[900]. Занятие какого-либо низшего поста в {177} служебной иерархии, компрометировало не только самого знатного человека, но и его потомство
Монография, написанная совместно профессором Лейпцигского университета Р. Гюнтером и профессором Московского университета А. Р. Корсунским, издается параллельно на немецком и русском языках в ГДР и СССР. Монография посвящена проблеме перехода от античности к средневековью. В работе показан упадок римского рабовладельческого общества и возникновение и развитие (или гибель) германских королевств до середины VI в., рассматриваемые как длительный революционный процесс социальных, экономических и политических преобразований, завершившийся становлением раннефеодальных отношений.
(Социально-экономические отношения и политический строй Астуро-Леонского и Леоно-Кастильского королевства)
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.